Любовь Салимова: Дверь

«Какие странные двери», — подумал я, поднявшись на второй этаж. Повеяло чем-то давно забытым. Летний пыльный воздух, прохлада подъезда, запах сырости. Звук хлопающей двери, голос. Голос бабушки. Да, такая дверь была у моей бабушки. Деревянная, обитая дерматином, блестящие головки гвоздиков расположены узором. Рядом с дверью — звонок. Обыкновенный, без переговорного устройства. На двери нет даже глазка. Я поднял голову. Конечно, камеры тоже нет. Кто же может жить за такой дверью? Неужели в наше время?.. Вдруг очень захотелось нажать на кнопку звонка. Казалось, тотчас же послышатся быстрые шаги, и дверь немедленно распахнется. Так бывало в детстве, когда я приезжал к бабушке. С тех пор я не испытывал ничего подобного. Каждый звонок в какую-нибудь серую металлическую дверь был для меня мукой. Я называл это состояние «необходимой дозой стресса». Каждый раз, нажав на кнопку, я стоял и представлял себе, как человек по ту сторону двери пристально вглядывается в экран. Я не мог себя заставить поднять голову и непринужденно улыбнуться прямо в камеру. Затем я представлял, как человек неслышно ступает по мягкому ковру к двери, еще полминуты, для полной уверенности, разглядывает меня в глазок, и только тогда начинают щелкать бесчисленные замки и греметь цепочки.

И сейчас мне предстояло подняться на два этажа выше и принять эту дозу стресса. И неважно, что я иду к старому приятелю. У любой бронированной двери я чувствовал то же самое.

Но я еще немного постоял на втором этаже, у этой дерматиновой двери. Конечно, можно было позвонить и прикинуться, что ошибся дверью. Но почему-то я не решался, что-то мешало.

У двери приятеля я, как обычно, провел несколько стрессовых минут. Дерматиновая дверь не выходила из головы все время. И только выпив кофе, обсудив все необходимое и поднявшись, чтобы уходить, я решился поинтересоваться, кто живет за этой таинственной дверью. Приятель лишь равнодушно пожал плечами:

— Я даже соседей по площадке не всех знаю. Да и какая разница? Какие-то ненормальные. Как можно так жить? Не удивлюсь, если в один прекрасный день их ограбят.

Спускаясь по лестнице, я опять замедлил шаги на втором этаже. Прислушался: не донесутся ли какие-нибудь звуки из-за двери? И мне почудился приглушенный женский голос, детский смех и какая-то мелодия. Впрочем, может, это только почудилось… И вновь захотелось нажать на кнопку. Захотелось, чтобы дверь распахнулась, чтобы мне улыбнулись, и, ни о чем не спрашивая, пригласили войти, усадили пить чай… И опять вспомнилась бабушка. Я вспомнил, как мама ее наставляла:

— Да смени ты, наконец, эту дверь! Неужели так трудно? Я же дала тебе телефон фирмы, позвони, договорись, приедут мастера, возьмут совсем недорого. Ведь тебя могут ограбить, в конце концов!

— Что же у меня красть? — защищалась бабушка. — И весело подмигивала мне: — Самое ценное не украдут!

Тогда я думал, что хитрая бабушка все самое ценное надежно спрятала, может, закопала во дворе под старой липой. Действительно, у нее дома не было ничего ценного. Не то, что у моих родителей: одних украшений у мамы сколько!

Но маму трудно было убедить. Она продолжала:

— Но ты должна видеть, кто к тебе приходит. Поставь камеру, глазок…

— Камеру, глазок? Зачем? Все равно я лиц уже почти не различаю.

— Ну, хоть переговорное устройство. Соседи уже смеются.

— Ладно, — сдавалась бабушка. — В следующем месяце.

Проходил месяц, и все повторялось сначала…

Бабушка так и не поменяла дверь. И только когда ее вдруг не стало, я понял, что мама волновалась не только из-за того, что бабушку могут ограбить. Я слышал, как она говорила кому-то, что за квартиру с такой дверью много не получишь.

Услышав внизу чьи-то шаги, я вдруг осознал, что все еще стою в подъезде перед этой дверью и предаюсь сентиментальным воспоминаниям. Я решительно шагнул к лестнице. Навстречу мне поднималась маленького роста старушка. На ходу она раскрыла сумочку, достала ключи, подняла голову и внимательно посмотрела на меня. Затем приветливо улыбнулась.

— Добрый день. Вы ко мне? Желаете войти? — И указала рукой на дерматиновую дверь.

— Ммм… Я… В общем… — мямлил я, пока она отпирала дверь. Всего один поворот ключа, и она раскрылась. Старушка вошла и жестом пригласила меня. Я шагнул к двери. Но тут произошло что-то странное. Я не мог переступить порог. Стоял, как парализованный. Мало того, я стоял перед открытой дверью, и, казалось, должен был видеть, что находится в квартире. Хотя бы в прихожей. Но ничего не видел. Все расплывалось перед глазами.