Джо Уолтон: Клык и коготь

Предложение о прокладке железной дороги вызвало великое смятение в округе. Многие досточтимые соседи ссорились или пытались поссориться с Боном Агорнином из-за того, что тот позволил омрачить сельскую идиллию. Стоило Бону принять золото от железнодорожной компании – ему тут же припомнили его коммерческое прошлое. Если бы Бон не согласился, железная дорога пролегла бы по совсем другому пути и оставалась бы вдали от всего Андертора. Позволив ей пересечь заброшенный угол своей земли, Бон дал возможность грузовым потокам следовать напрямую от шахт Тольги к Ириету, не говоря уже о том, что весьма ускорилась доставка почты, а заодно и появилась возможность транспортировки самих драконов, которые из-за тяжелой поклажи, в силу возраста, болезни или того, что путешествовали с драгонетами, священниками или слугами, могли не захотеть лететь туда, куда собирались.

Бон Агорнин, отдавая землю в аренду под железную дорогу, настоял на обустройстве станции.

– Это будет полезно для Пенна, – говорил он.

Пенн тогда уже приступил к обучению своей достойнейшей из профессий. В целом же станция использовалась в основном местными фермерами для отправки свежих яблок – пепинок и ранета – в город, где фрукты всегда были в хорошей цене. Постепенно эта возможность примирила соседей, которые тоже выращивали фрукты и использовали станцию для их отгрузки, примирила настолько, что теперь уже Бона считали благотворителем для всего края за его дозволение обеспечить такую возможность. Пенн несколько раз воспользовался дорогой для поездки домой и намеревался воспользоваться снова. Железная дорога не достигала самого Бенанди. Предыдущий Благородный Бенанди, отец Шера, с негодованием пожелал не иметь никакого отношения к дороге. В результате она проходила на расстоянии не меньше двенадцати миль от поместья, где был устроен полустанок и куда можно было легко послать экипаж, когда нужно было забрать священника или другого посетителя. Грузовые повозки, конечно, тоже могли легко добраться до полустанка для отгрузки продукции (в случае Бенанди это обычно были сладкие ягоды летом и ранет осенью). В Бенанди еще не оценили достоинства железной дороги так, как в Андерторе, где это благо было лучше видно, поскольку располагалось оно много ближе.

Пенн намеревался отправиться вместе с сестрой железной дорогой до полустанка в Бенанди, а затем позволить ей пролететь последние несколько миль, пока он будет ехать в повозке, которую пошлют за ним. Теперь, когда к путешествию присоединилась и Эймер, он учел это и соответственно отписал своей жене Фелин.

Большинство драконов считают, что писать – это по большей части женское занятие, а написание писем – так и вдвойне. В обычных обстоятельствах даже Пенн попросил бы одну из своих сестер написать за него записку жене. Но все же он был священником и давно овладел трудным искусством удержания пера между когтями, к тому же он чувствовал, что достаточно приватная тема сообщения для Фелин диктовала необходимость написать его самостоятельно.

«Дорогая моя, – тщательно вывел он. – Надеюсь, что ты и дети в добром здравии. Отец мой умер, как мы ожидали, да парит его душа на свободе. Мы с Селендрой отправимся в Бенанди послезавтра и доберемся до вас дневным поездом. Я считаю необходимым взять с собой служанку моего отца Эймер, которая была моей няней, когда я был еще драгонетом. Она отчаянно желает сопровождать нас, а не оставаться в поместье, которое отходит Давераку, по причинам, которые, я полагаю, во многом сентиментальны и которые, я опасаюсь, Благородна (здесь имелась в виду Благородна Бенанди) не одобрит. Эймер, без сомнений, будет весьма полезна в качестве няньки, а также на кухне, поскольку она весьма умело заготавливает пресервы и смешивает снадобья».

После минутного раздумья он вычеркнул последние два слова и собрался было уже перебелить заметку, но, поскрипев зубами, решил оставить все как есть. Пенн уже решил не посвящать Фелин в историю с попыткой Фрелта соблазнить Селендру. Он уговорил себя, что всего лишь не хочет бесцельно огорчать Фелин, но в глубине души понимал, что это бы лишило сестру доверия жены, что привело бы к семейной ситуации, нерадостной для него самого. «Я знаю, что ты примешь ее и посчитаешь роскошество в виде еще одной служанки приемлемым для нас, – написал он, думая, что это наилучший способ затронуть тему. – Однако Благородна Бенанди, которая принимает такое участие во всех делах нашего дома, может расценить это по-другому – и может попытаться вмешаться способом, который я бы нашел недопустимым. Поэтому найми дополнительно восемь тяжеловозов, чтобы доставить нас троих в повозке от полустанка до дома. Это излишество, но ради него мы сможем пережить упреки Благородной Бенанди, в то время как если бы Селендра полетела, а Эймер шла бы пешком за повозкой, она бы немедленно уверилась в том, что мы не можем себе позволить еще одного слугу». Пенн знал или думал, что знает, как управиться со своей патронессой. Он научился этим маленьким уловкам или хитростям, как он предпочитал называть их, у ее сына.