Ольга Шермер - Дела эльфийские, проблемы некромантские

Поэтому засыпал я каждый день, едва голова касалась подушки, а просыпался от того, что кто-то в очередной раз врывался в мои покои с новым не терпящим отлагательств делом.

Этим утром меня для разнообразия разбудил камердинер Вела.

— Dan’elle. — Он отвесил мне глубокий поклон. — Dan’elleno Велимир желает видеть вас.

Мысленно застонав, я понадеялся, что это для того, чтобы сообщить, что я своим бездарным правлением загнал Вилею в могилу и теперь только ссылка в далекие-редалекие земли искупит мои грехи.

Окунув голову в наполненную водой раковину, я несколько мгновений размышлял, стоит ли приводить себя в порядок, но решил в итоге, что Вел меня потерпит и таким, а не при полном параде. Так что отправился к нему как есть: мокрый, взъерошенный и злой. И с удивлением обнаружил братца не в постели при последнем издыхании, а вполне себе живым и бодрым: стоя у окна, он зашнуровывал сапоги. При моем появлении Вел выпрямился, корона сверкнула на гладко причесанных волосах. Братец лучезарно улыбнулся, а я поспешно захлопнул рот.

— Доброе утро, мелочь.

— Ты… — Я аж задохнулся от возмущения.

Так все это время паршивец просто притворялся, чтобы заставить меня делать его работу?! Устроил себе внеплановый отпуск, паразит! Да я ему…

Вел потрепал меня по голове, несколько капель с мокрых волос скатились за шиворот, неприятно похолодив кожу.

— Ну-ну не злись, малыш. Согласись, что небольшое наказание ты заслужил. К тому же после всего, что случилось, я мог себе позволить небольшой отпуск, как считаешь?

— Давай герцога воскресим, он был бы рад обеспечить тебе пожизненный отпуск, — фыркнул я, уворачиваясь от его руки.

— Ну вот еще! Правда, теперь меня терзают смутные сомнения насчет дверей в подземельях… может, все-таки оставить дубовые? Выбивать их, как оказалось, сподручнее. — Вел поморщился от воспоминаний о месяцах плена, но затем снова улыбнулся. — Ладно, некогда мне тут с тобой долго болтать, надо еще разобраться, чего ты там натворил за время моего отсутствия. Как представлю тебя в роли правителя, так аж сердце болит.

Он картинно прижал руку к груди, а я насупился. С кем, с кем, а с Велом я всегда чувствовал себя десятилетним мальчишкой, которого за плохое поведение можно поставить в угол или заставить писать бесконечные строки фразы «я не должен так поступать».

— Кстати, — Вел взялся за ручку двери, но вдруг обернулся. — Я придумал тебе занятие.

Я вскинул голову и удивленно на него уставился. Какое такое занятие?

— Рано тебе еще жениться, а ерундой страдать уже достаточно. Сегодня подпишу приказ. Ты назначаешься командиром королевской гвардии и ответственным за мою жизнь и безопасность. Как оказалось, у тебя это получается лучше всех. Марина я отправил послом в Гремор, а то прежний оказался каким-то неблагонадежным. Так что займешься всем, что он оставил. Его рота тоже на тебе.

Дверь захлопнулась. Я возвел глаза к потолку. Лита, Дейм и хрисс с ними! Зачем я вернулся?!

Да как ты смеешь так разговаривать с королем и своим братом! На тебя ни в чем нельзя положиться! Безответственный эгоистичный мальчишка, глаза б мои на тебя не смотрели!

— Катись ты к хриссу, Вел, со своими королевскими заморочками, я ухожу! — За этим последовал громкий хлопок дверью. А удар сердца спустя — звон разбившейся об эту самую дверь вазы.

Я почти бегом кинулся в свою комнату, подхватил еще несколько недель назад собранную сумку и поспешил к конюшням, надеясь, что Гил пока не уехал. Снова удрать с тех пор, как Вел назначил меня командиром гвардии, я грозился чуть ли не каждый день, собственно, поэтому сумка и была готова, однако до сих пор дальше угроз дело не шло.

Не уехал. Полуэльф как раз вскарабкивался на подаренного ему за заслуги перед короной регарда, когда я влетел во двор. Свистнул, и мой Шер вырвал поводья из руки конюха и радостно кинулся ко мне. Он был уже оседлан, я собирался сегодня съездить в тренировочный лагерь за городом, что оказалось очень кстати. Серебристо-белый с серыми подпалинами на морде и копытах, мой регард был, так сказать, производственным браком. Жеребенка собирались прикончить, как раз когда отец привел меня посмотреть на дело моего деда. Я не устоял перед полным ужаса взглядом темно-лиловых глаз, и в итоге жеребенок достался мне с условием, что я лично буду им заниматься. Когда я сбежал из Вилеи, то побоялся взять его с собой и потом долго вымаливал прощение сахаром и морковкой.