Елена Асеева: По то сторону Солнца. Часть вторая

Голос принца сорвался на окрик, и сразу потух, ибо он узрел, как его негодование болью отразилось в темно-синих радужках двух глаз амирнарха (входящих в иссера-серебристую склеру), полыхнув боками круглых слез в их уголках.

— Я оставил тебе, милый голубчик, — голос Камала Джаганатха вновь зазвучал как альт, не истеряв властности, впрочем, стараясь успокоить амирнарха. — Четкие указания по использованию остатков моего диэнцефалона и информационных кодов его наполняющих. Предельно ясно указав, дабы вы не создавали меня, не возвращались к отжитому, умершему, минувшему, потому как я все время поколь жил около вас старался изменить грядущее и не допустить собственного клонирования. Я знал, что когда-нибудь ты, Ковин и Врагоч предпримите попытку меня воссоздать из оставленного материала. Но я сего не желал. Вдобавок я того боялся, поелику до конца не был уверен в правильности моих действ. Обаче наблюдаемые моим диэнцефалоном отрезки грядущего неизменно показывали фрагмент моего клонирования. Всего-навсего один, из дотоль мною виденного, не демонстрировал сей процесс, понеже я и сомкнул его в круг. И я указал, как вы должны действовать. В том кругу, ты был обязан, Раджум, вывести джан в высокоразвитые расы, и тем самым обеспечить себя и иных моих сынов поддержкой. Но ты все изменил, разомкнув круг, уничтожив геном моего брата и тем самым возродив меня.

— Дети всегда жаждут видеть своего отца, — чуть слышно отозвался амирнарх и губы его толстые, красные завибрировали, пустив по кругу сверху вниз по мышцам бегущей строкой осознание собственной вины. — Да и потом нам нужна твоя помощь, как сурьевича, как Ананта Брхата-патра. Схапатиху Галактик Джиэйсиу и Ланийкдан подвергаются процессу мараны, а без них существа, населяющие сии Мироздания, становятся не под контрольными. Схапатиху Ланийкдан и указал нам, как надобно тебя возродить, абы уравновесить то, что вмале выйдет с под их власти.

— Ты не понимаешь, Раджум, что именно джаны и должны были сие уравновесить, — с ощутимой грустью, и, понизив голос до шороха, отозвался Камал Джаганатх. — Я обо всем позаботился заранее. Днесь же я не сурьевич, разве ты не видишь, только его клон, несущий мысли, чаяния, но не всегда способности. Несущий в себе боль от потери собственных братьев, первоначального создателя, но не всегда его мощь, силу. Ни я! Ни я был нужен вам, а они, джаны, потомство моего старшего любимого брата СансараРудраАгни, вечного источника творящий стихии природы. Мои способности ноне лишь капля в озере Дана в сравнение с тем, чем обладал я ранее. Лишь капля с тем, чем могли обладать джаны.

Камал Джаганатх тягостно выдохнул, и, отвернув голову влево, враз отразился в стекле, где был помещен скелет людоящера, в виде высокого и достаточно мощного создания, сравнявшегося по росту с амирнархом. Широкими были его плечи, мощной грудь и спина, а по медно-серебристой коже сверху вниз на вроде вертикальных полос протекал рисунок обозначающий: «Один из десяти величайших сурьевичей, строителей и сынов Праматери Галактики. Десятый из десяти, СансарСветовидФлинц». Его голова еще сильнее удлинилась, теперь походя на вытянутый, овальный эллипсоид, впрочем, не изменившись в форме лица, ноздрей, безгубого рта, она с тем приобрела ряд отличий от расы велесвановцев. В виде третьего глаза во лбу вогнутой формы, обрамленного вывернутыми веками с полупрозрачным розового отлива верхним и более кожистым нижним, где темно-лиловая радужка в форме звезды с многочисленными тонкими лучиками входила в синюю склеру. Глаз находился в окружение серебристых чешуек, не только сверху, по бокам, но и снизу. Однако самым поразительным в голове было то, что из висков вылезала, так-таки подле уголков двух других глаз (устремлялась вверх и вниз, одновременно, разветвляясь надвое), пара дотоль бывших внутри диэнцефалона серебристых придатков. И если верхние создавали сжатые с боков рога, загибаясь назад и были снабжены на концах игольчатыми шипами, то нижние внедряясь в край подбородка, образовывали дуги по краю поросшие темно-бордовыми остроконечными нитями, подобно книдоцитам, выпрыскивающим из концов жгучую, ядовитую субстанцию.

Еще два серебристых придатка вылезали из макушки головы принца, и, дотягиваясь, спаивались с височно-нижнечелюстными суставами. Они, казалось, образовывали внутри тончайшую, плетеную сеть из голубо-черных нитей, с множеством небольших канальцев, наростов, а местами даже кусочков голубых, зеленых и даже черных артерий. Объединенные с ушами эти сетчатые пластины слегка выставляли вперед верхние пластинки и нижние с дугообразными щелями, создавая, какие-то огромные улавливающие и, видимо, пропускающие пластины.