Терри Брукс: Волшебник у власти. Шкатулка Хитросплетений. Колдовское зелье

— Я многому у тебя научилась, — прошептала Мистая, не глядя на ведьму и отряхивая рукой одежду.

— Ты была хорошей ученицей, — похвалила ее Ночная Мгла. — У тебя огромный талант. Помни, что я первой сказала тебе об этом, рассказала о том, о чем не говорил никто. Что это я помогла тебе узнать, кто ты на самом деле. Никто бы не сделал этого для тебя. Только я.

Повисла напряженная тишина. Ночная Мгла чувствовала, что маятник качнулся в ее сторону.

— У меня для тебя кое-что есть, — сказала она девочке.

Мистая подняла взгляд. Ночная Мгла порылась в складках балахона и извлекла кулон на серебряной цепочке. Кулон был выполнен в виде розы с тщательно вырезанными лепестками, стеблем и шипами. Ведьма повесила кулон Мистае на грудь.

— Это тебе подарок на память, — произнесла она, отступив на шаг. — Пока ты будешь его носить, будешь помнить о проведенном со мной времени.

Мистая взяла кулон в руку. Ее зеленые глаза выражали удивление и признательность. Детское личико сияло.

— Он очень красивый, Ночная Мгла! Большое спасибо. Я буду носить его всегда, правда.

«Вполне достаточно и нескольких часов, — подумала ведьма, продолжая улыбаться. — Достаточно, чтобы девчонка встретилась со своим любящим родителем и обняла его в последний раз. Чтобы скрытая магия сработала, розовые шипы впились в кожу шутейного короля и смертельный яд проник в его тело. А потом, когда мой подарок выполнит свою задачу, пусть с ним делают что угодно. Ведь девчонка свою миссию выполнит».

Советник Тьюс вынырнул из света своей собственной магии настолько ошарашенный, что чуть не упал. Он постоял, пока сияние не исчезло, пытаясь восстановить равновесие. Затем, обнаружив, что уже твердо стоит на ногах, он осмотрел себя, сморгнул и быстро огляделся по сторонам. И с облегчением понял, что находится в Заземелье. Бледные луны висели в дневном небе, видимые даже сквозь кроны деревьев. Он почувствовал знакомые запахи. Никакой ошибки. Но, хоть он и оказался в Заземелье, это не Озерный край. Совершенно очевидно, что он попал куда-то в другое место, гораздо дальше на север…

— Прыг-попрыг, с меня достаточно! — послышалось раздраженное рявканье Щелчка. Кыш-гном схватил чародея за рукав. Советник даже подскочил от неожиданности. — Не знаю, что ты сделал, чтобы вернуть нас сюда, но полагаю, что в следующий раз я попросту пойду пешком! В следующий раз, я сказал? Чтоб у меня язык отсох! Следующий раз! Да пусть меня огреют сапогом, если будет следующий раз! Ха! Да ни за что! Ни за какие коврижки!

Скребя свою физиономию так, будто хотел содрать с нее кожу, он выпустил рукав чародея и направился прочь.

— Прощевайте, милорд! Прощевайте! — И замер. — Помилуйте меня и смилуйтесь над всеми нами! Что это с ним стряслось?

Кыш-гном уставился на Абернети. Придворный писец Заземелья сидел на земле под гигантским гикори и оглядывал себя. Он снова стал собакой, лохматым ушастым терьером, из-под одежды торчала шерсть, на длинной морде нелепо сидели очки. Влажные карие глаза казались одновременно изумленными и печальными, он смотрел на свои человеческие пальцы. Все, что осталось от прежнего тела. Затем Абернети пожал плечами, глянул на Щелчка и глубоко вздохнул:

— В чем дело, Щелчок? Никогда прежде не видел говорящей собаки, что ли?

Щелчок сморщился, мохнатая физиономия странно задергалась в тщетных попытках вымолвить хоть какое-то слово.

— Ну, я… Ну, я, конечно… Уф! Э-э-э… Ну, ты точно раньше не был собакой!

Абернети медленно поднялся и встряхнулся.

— Насколько раньше ты имеешь в виду?

— Совсем недавно! До того, как нас проглотила магия волшебника! Ты был человеком, точно!

Улыбка Абернети была унылой даже для собаки.

— Это была маскировка. А вот это — настоящий я. Ты мог себе представить? — Он снова вздохнул, и глаза его встретились с глазами советника. — Что ж, ты был прав, советник Тьюс. Поздравляю.

Советник коротко кивнул:

— Да, похоже, я не ошибся, благодарю. Должен повторить, что мне очень жаль, но по-другому, к сожалению, не могло быть.

— Нам всем бы хотелось, чтобы было по-другому, но реальность именно такова, не так ли? Или она такова только для нас? — Абернети недоуменно огляделся. — А куда это мы попали?

— Я как раз собирался об этом спросить нашего приятеля, — ответил волшебник, переведя взгляд на Щелчка.

Вопрос, казалось, несказанно озадачил кыш-гнома. Он посмотрел направо и налево, как бы желая убедиться, затем торжественно прокашлялся: