Молка Лазарева - Фрейлина немедленного реагирования

Я внимательно слушала «психоанализ», а потом не выдержала и вставила свои пять копеек:

— А Эридан — фаллический символ?

— Угу, одноглазая змеюка! — согласилась подруга, не поняв сарказма. — Очень удачная характеристика злыдни-герцога!

Говорила она настолько серьезно, что я невольно начала улыбаться и давить нарастающий смех, а потом мне стыдно стало… Я здесь смеюсь, а где-то там лежит Троя.

— Интересно, как там Троя? Пришла в себя?

На этот раз подруга промолчала. Новостей о нашей учительнице физкультуры не было, никто не спешил рассказывать курсантам о том, как она и что с ней.

Для нашей иномирской тройки покушение на любимую садистку стало настоящим ударом в сердце. Ведь Троя была нашей крестной феей с хлыстом вместо волшебной палочки. У нас даже родилась идея пробраться к ней в медчасть, навестить. Анфиса для этого принялась наколдовывать ниндзя-костюмы, но дальше клонирования шерстяных носков дело не продвинулось.

От Глеба вести также не приходили, от чего было одновременно легко и тяжело. Про свои переживания я девчонкам ничего не рассказала, но когда думала о нем, ощущала себя странно. С одной стороны, была стопроцентно уверена, что поступила верно, когда обеспечивала брюнету алиби, раскрыв перед всеми наши якобы пылкие отношения, а с другой стороны, не понимала, почему от зельевара теперь нет ни ответа ни привета. Хоть бы записочку прислал, мол, жив-здоров… В глубине души появлялись очень печальные мысли: а вдруг он со мной наигрался? Вдруг, как и предупреждала Троя, он меня приручил, а теперь я ему надоела?

Стыдно признаться, но перед сном я пересилила гордость и, привязав к лапке Мурза записку, выпустила кота из комнаты.

Рыжий вначале дергал ногами и пытался от бумажного довеска избавиться, но потом пристально, совсем не по-кошачьи, посмотрел в мои глаза и позволил закрепить послание на лапке понадежнее. Я была уверена, что животное все растолковало верно и, рано или поздно, явившись к Глебу за очередной порцией белладонны, разрешит тому прочесть написанную мной «поэму». Хотя «поэма» — это громкое слово, в записке было всего лишь несколько слов: «Ты как?».

— Эль, ну ты чего замолчала? — выдернула меня из мыслей Анфиса. — Я уже минут десять не сплю и слушаю, о чем вы тут шепчетесь.

— Подслушивать нехорошо, — буркнула я.

— Спать с симпатичными преподавателями нехорошо, — не осталась в долгу Анфиса. — Но я сейчас не об этом…

— А о чем?

— Я все думаю о тех стражниках, которых мы повстречали с Крис! И об их странном поведении. Я могу ошибаться, но уже два дня ходят по Академии конвертики с обсуждением ситуации, и еще нигде не было ничего о том, что где-то стояли стражники.

— Ну и? — Крис даже приподнялась с кровати.

— Я думаю об этом надо рассказать Эридану! — Белова выдала эту мысль и, так же, как Кристина, привстав с кровати, призывно посмотрела сначала на нее, потом на меня.

Я покрутила пальцем у виска:

— Больная, что ли?

— Сами вы больные! — Глаза Анфисы странно поблескивали в темноте, подобно светлячкам, будто девушка переела фосфора. — Дело-то серьезное! И герцог не зря землю носом роет и допросы устраивает! Ищет зацепки! И у нас в руках, похоже, одна из них!

— Мы и сами знаем, что он это делает не зря, — осторожно начала Крис. — Но рассказать ему о стражниках — означает спалиться о сбежавшем Мурзе, о проказах Горгулия и о том, как мы вдвоем шарахались ночью по Академии вопреки всем запретам.

Я слушала девчонок и понимала — да, Крис однозначно права, спалятся. Но! Если стражники, которых видели девчонки, действительно причастны, то ночная прогулка померкнет по сравнению с принесенными сведениями. И более того, от этого может зависеть жизнь Трои…

— Анфиса права! Об этом необходимо рассказать! И чем скорее, тем лучше!

Кристина после моих слов страдальчески взвыла:

— О боги! За что эти две эпичные дуры без инстинкта самосохранения свалились на мою голову? — После этой чудо-молитвы девушка, скинув одеяло, встала с кровати и, присев на мою постель, начала меня трясти за плечи. — Нас не было рядом, когда ты подставила свой красивый зад и начала выгораживать Глеба перед королевской свитой. Но сейчас я тебя, дурында, должна отговорить от дебильной мысли рассказывать все Эридану. Если так хочешь его предупредить — пошли анонимку…

Кристина продолжала меня трясти, а я словно в транс проваливалась, понимая: если не рассказать Эридану именно сейчас, вот-вот, сию же минуту, то произойдет что-то страшное… непоправимое.