С. М. Бладинг: Рыцарь Прутьев

— Небеса тихие, ветер спокоен. Идеальный день для свадеб.

Я открыл рот. Она вскинула руку и отвернулась к ряду окон.

— Нет, саид. Идите. Вам сложно быть в двух местах одновременно.

Я взглянул на нее и ушел, улыбаясь.

Зара была в покоях капитана. Она была одна, смотрела на себя, поправляла юбки. И она выглядела…

Я закрыл дверь и сглотнул, пытаясь запомнить этот момент. Она выглядела как женщина. Ее темные волнистые волосы ниспадали на плечи. Ее платье было бледно-лиловым с синими вставками. Она увидела меня в зеркале, в глазах появился страх.

Я подошел к ней и коснулся руками ее обнаженных плеч, сжав их.

— Уверена, Зара?

Она кивнула.

Я глубоко вдохнул и обнял ее, уткнувшись подбородком в ее макушку, видя в отражении ее взгляд.

— Ты не должна этого делать, если не хочешь.

— Я выбрала его, — тихо сказала она.

— Ты выбрала по любви, или потому что я тебя заставил?

Она закатила глаза.

— Ты бы меня никогда не заставил.

Я издал смешок и склонил голову. Она вырвалась, глядя на меня.

— Ты испортишь мне прическу.

Я рассмеялся и отпрянул. Она поправила платье.

— Как я выгляжу? — ее голос стал сильнее.

— Ты никогда не была еще такой красивой.

— Спасибо.

— Ладно, кроме того раза, когда Бахаа…

Она ударила меня по руке.

— Нервничаешь из-за жизни на его корабле?

Она глубоко вдохнула и пошла по большой комнате.

— Немного, но я уже была на борту «Ковки». Я учу их язык. Думаю, я буду в порядке.

— Если захочешь навестить или… — я взял ее за руки, — …или что-то еще, то тут же сигналь по радио.

— Иосиф в восторге от радио.

Я рассмеялся. Мы долго смотрели друг на друга. Я обнял ее, прижал крепко, и ее голова уткнулась мне в грудь.

— Жаль, что ты не перенесла свадьбу, чтобы я побыл на твоем празднике.

Ее руки обняли меня.

— Мне тоже, — прошептала она напряженно. — Порой я слишком упряма.

— Мы еще можем перенести. Ты можешь дождаться меня.

Она покачала головой.

— Не могу. Некоторым гостям потом нужно будет уходить, — она отодвинулась и не женственно вытерла глаза. — Но ты успеешь на круг с барабанами.

— Да.

Она отвернулась.

— Тебе пора, а мне нужно убраться, чтобы тебе потом не пришлось находить тут мое нижнее белье, когда переедешь.

Я рассмеялся.

— Хочу уже вернуться домой.

— Удачи Оки от меня и попроси ударить матушку по…

— Зара.

Она хитро улыбнулась мне.

— …ноге, если она выбьется из ряда.

Я покачал головой и пошел к двери.

— Передам, — я обернулся. — Зара?

Она оглянулась на меня.

— Что?

Я улыбнулся.

— Ради соколов на деревьях, не носи их…

Она завопила и бросила в меня кисточкой. Я рассмеялся и скрылся за дверью. Все утихло, и я открыл ее. Она стояла рядом с окнами, смотрела на синее небо, Санг было у горизонта.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, братишка.

Если я не уйду сейчас, то не смогу уйти. Я пошел на палубу, поманил к себе «Зарифу» и прыгнул, когда корабль оказался довольно близко.

В доках Ино было почти пусто, как и почти во всем городе. Было странно видеть так мало людей на улицах. Месяцами тут было слишком много людей, и теперь все было пустынным.

Я отправился на лифте к этажу с ареной. Ее там уже не было. Ее изменили. Несколько людей были свидетелями церемонии, все были сакинцами, кроме нас, и все были в церемониальной одежде — темно-синей, бирюзовой, голубой.

Помост сделали длиннее. Старейшины Ино стояли там в величественной одежде. Матушку и Оки не было видно. Но человек, которого выбрала Оки, стоял с сакинцами. Думаю, я видел его в одну из ночей. Я не помнил, что в их время было.

Раздался гонг, все заняли места. Я не знал, где мое место, и я пошел к Мокато, брату, и встал рядом с ним.

Он скривился и отвернулся. Фантастика.

Матушка пришла сзади. Ее волосы были собраны высоко на голове, переплетены с золотой сетью, большие жемчужины висели рядом с кулоном серебряной летаран. Ее одеяние было изящным, темно-синим и с обилием вышивки.

Все опустились на землю, уткнулись лбами в пол.

Я стоял. Эль-Асим не будет целовать землю даже перед матерью.

Она посмотрела на меня, но на лице было столько краски, что я сомневался, что она сможет изобразить эмоции. Она остановилась рядом со мной, снова раздался гонг.

Люди встали. Мы ждали.

Раздался гонг, и волнение было в воздухе. Послышался звон колокольчиков. Вышла Оки с уменьшенной версией головного убора матушки. Ее платье было бирюзовым, изящно расшитым. Темно-синий пояс обвивал талию, большой бант был сзади. Она шла маленькими шагами, высоко подняв голову. Лицо было раскрашено, но не так сильно, как у матушки.