Сергей Осипов - Демоны вне расписания

– Настя, мы рады, что вам стало получше.

Однако радости не было на лице этого затянутого в серый костюм человека.

– Это значит, – продолжал он, бесцеремонно усевшись в ногах Насти, – что теперь мы сможем наконец заняться делами.

Настя подтянула ноги к животу, чтобы быть подальше от серого человека. Тот смотрел в упор тусклыми серыми глазами и был похож на тень, которую подобрали с пола, одели в пиджак, брюки и рубашку, но так и не придали человеческой индивидуальности.

– А может быть, мне наконец скажут, где я? Может быть, мне вернут мою одежду? Может…

– Вы не понимаете, – резко оборвал ее человек в сером. – Вы не понимаете серьезности своего положения.

– А что, я – в положении? – Серый человек действовал Насте на нервы, и ей хотелось дерзить. – И это – серьезное положение? Да неужели?

Серый человек протянул руку, и в эту руку вложили большой конверт. Настю вдруг заинтересовал не конверт, а тот, кто его подал, – молодая рыжеволосая девушка в строгом сером костюме. Настя несколько секунд смотрела на девушку, не очень понимая, что же в ней так притягивает взгляд. Рыжая стойко игнорировала интерес Насти, глядя голубыми глазами куда-то в пространство.

– Настя!

Она перестала пялиться на рыжую.

– Настя, посмотрите сюда, – серый человек вынимал из конверта фотографии и раскладывал их на постели. – Вам это должно быть знакомо. Узнаете? – он вцепился взглядом в ее меняющееся лицо. – Узнаете.

Она узнавала. То есть она уже это видела. Более того, она там была. Ну и что дальше? Почему на лице серого человека проступило такое злорадство? Что он хочет этим сказать? Стоп-стоп-стоп…

– Настя, я должен вам сообщить, что наказанием за такое серьезное преступление…

– Наказанием?

– …является…

– За преступление?!

– …смертная казнь.

В этот момент лицо человека в сером выражало не больше эмоций, чем лицо билетного кассира, сообщающего, что билетов на вечерний сеанс нет. Рыжая, прислонившись к стене, продолжала бесстрастно изучать пространство.

– Извините, – сказала Настя, отодвигая от себя фотографии. – Я, может быть, еще не совсем поправилась… Повторите, пожалуйста, еще раз. Повторите, как будто для тупых. Для меня.

– Наказанием за такое серьезное преступление…

– Я не понимаю. Еще проще. Для тупых.

– Настя, – вздохнул серый человек. – Шестого сентября этого года вы совершили тяжкое преступление. Вы убили трех человек. Их, – он поочередно ткнул пальцем в снимки. – Вы действовали в составе преступной группы, куда также входил он, – снова фотография. – Это ваш водитель, ваш сообщник. Он погиб при задержании.

– Я убила трех человек?! – Настя хотела засмеяться, но звуки застряли в пересохшей гортани.

– Да. Доказательств более чем достаточно. Отпечатки пальцев, следы крови на вашей одежде… И так далее.

– А зачем я это сделала?

– Вы исполняли задание.

– Чье?

– Враждебных сил.

– Каких-каких сил?

– Настя, вы прекрасно знаете, кто вас туда отправил, кто дал вам это задание, кто дал вам оружие… Не надо прикидываться.

– Оружие? – Она посмотрела на свои ладони, пошевелила пальцами, чтобы вспомнить ощущения хоть от какого-то оружия. – Самое смешное, что я ничего этого не помню.

– Не вижу здесь ничего смешного. То есть вы не собираетесь облегчить свою участь и выдать организаторов убийства? Вы не хотите сотрудничать со следственными органами?

– Как?! Как я могу кого-то выдать, если я ничего не помню?!

– Тогда я закончу. – Он убрал снимки в конверт, вернул его рыжей и испытующе посмотрел на Настю. – Итак… Итак, наказанием за столь тяжкое преступление является смертная казнь.

– Минутку. – Настя вцепилась ногтями в виски, зажмурилась, стараясь сообразить, где же в аккуратных словах аккуратного серого мужчины лажа. А что она там есть – не было никаких сомнений. – Минутку… Я, может быть, и дура, может быть, у меня и провалы в памяти, но… У нас в стране нет смертной казни.

Она торжествующе посмотрела на серого и повторила более уверенно:

– У нас смертная казнь отменена. Это абсолютно точно! Это я помню…

Но Серый как-то не торопился признать поражение. Он даже позволил себе нечто вроде усмешки – краем тонких змеиных губ.

– Видите ли, Настя… Люди, которых вы убили, находились на государственной службе. На важной государственной службе. Поэтому в отношении вас будет применена смертная казнь. Это будет адекватным ответом на вражеский удар.

– Это что же, ради меня снова введут смертную казнь?