Пола Брекстон: Дочь ведьмы

Я чувствовала, как воля слабеет. Меня приводила в ужас близость колдуна, его прикосновения вызывали отвращение, и все-таки я чувствовала, как во мне просыпается желание. Словно его власть надо мной было так сильна, так превосходила все, что я могла понять, что у меня не было против нее никаких шансов. Я была уверена: лишь мгновения отделяют меня от того, чтобы исчезнуть навсегда, стать его навечно, когда ясный и сильный голос ворвался в мое отупленное сознание.

– Отпусти ее! – слова Арчи полнились едва сдерживаемой яростью. – Я сказал, отпусти!

Гидеон перехватил меня, чтобы гневно взглянуть на Арчи, стоявшего на пороге. И зарычал, увидев, что в руке у него револьвер. Нездешний гул эхом отдался в груди колдуна и заставил содрогнуться мое тело.

– Как ты смеешь! – зашипел он на Арчи. – Какое право имеешь становиться между нами. Она моя!

Колдун сгреб меня за шкирку и поднял.

– Моя! Я могу делать с ней все, что пожелаю.

Он потряс мое тело, как тряпичную куклу.

Арчи кричал, чтобы он остановился, целясь из револьвера прямо ему в голову.

– Отпусти ее, или я выстрелю.

Гидеон взревел и, сотворив свободной рукой шар сернистого огня, метнул его в сторону двери. Арчи отпрыгнул влево, но пламя зацепило плечо любимого. Он катался по земле, чтобы сбить огонь, но не мог погасить, пока тот не прожег саржу мундира. Я чувствовала запах тлеющей материи. Гидеон поднял руку, чтобы выпустить второй заряд.

– Нет! – закричала я, сумев наконец собраться.

Я выставила против его заклинания свое, сбив ему прицел, так что огненный шар упал на пол, не причинив никому вреда. В ярости Гидеон швырнул меня на землю. Я почувствовала, как треснуло ребро, когда ударилась о деревянный пол.

– Бесс! – Арчи поднялся на ноги.

– Осторожнее!

Я видела, что Гидеон вращается, набирая силу, готовясь нанести удар.

Арчи поднял револьвер и выстрелил, но Гидеон растворился в воздухе и появился в дальнем углу. Солдат выстрелил снова, но, прежде чем пуля долетела до Гидеона, он сделался бестелесным, словно облако, и позволил свинцу пройти насквозь, не задев себя, прежде чем опять обрести тело. Я с болью села и подняла руки, призывая отчаянную силу. Арчи я послала безмолвное предупреждение, не зная, получит ли он его, но точно понимая, что наша единственная надежда – сражаться вместе.

Подожди. Подожди, пока я его не остановлю.

Арчи взглянул на меня, прежде чем укрыться за пианино, чтобы избежать нового огненного удара. Он взглянул мне в глаза и кивнул. Я занялась Гидеоном, благодаря нашу удачу и его самоуверенность: он не заметил, что произошло между мной и Арчи. Пусть считает себя несокрушимым, подумала я; гордыня колдуна станет причиной его падения. Я глубоко вдохнула, глубже, чем ловец жемчуга: втягивала воздух, пока мне не начало жечь легкие. Про себя я призвала сестер-ведьм, умоляя помочь мне, защитить, встать со мной рядом и избавить мир от столь гнилой и опасной души. Я ощутила, как в тело мое вливается мощь древних, сила волшебства, опасное могущество сверхъестественного. Я собрала крупицы этой силы и швырнула ее в Гидеона. Он отлетел назад и ударился о стену класса. Испустил рев ярости, но не смог шевельнуться и сойти с места.

– Давай, любимый! Давай! – закричала я.

Арчи выпрыгнул из укрытия и прицелился. Гидеон понял, что не сможет спастись от пуль, которые будут в него выпущены. Он был в ловушке. Мне показалось, что на мгновение я увидела, как на его лице мелькнул подлинный страх. Но его быстро сменила ярость.

– Что? – проревел колдун. – Вы смеете выйти против меня со своим жалким оружием и омерзительной привязанностью друг к другу!

Его черты исказились, став чудовищным ликом в чешуе, с рогами, с кровавыми глазами и змеями, кольцами выходившими из ноздрей. Тело чернокнижника удвоилось в размере, одежда облетела с него лохмотьями, и над нами встал хвостатый зверь с раздвоенными копытами, с грудью и руками великана. Арчи застыл перед этим видением.

– Стреляй, Арчи! Стреляй в него!

Но он не мог шевельнуться. Ужасная тварь, воплотившийся дух Гидеона, скалилась, истекая слюной.

– Такой смелый, твой солдатик, правда? – рассмеялся он. – Смотри, как дрожит. Смотри, как трясутся его руки, теперь, когда он знает, против кого посмел пойти. Ты думал, что все сделаешь ради прекрасной Бесс, да? А теперь тебе не хватает даже смелости воспользоваться своим глупым оружием. Теперь ты видишь, что встало против тебя, и все твои слова обращаются в ничто. Какое разочарование, да, любимая Бесс? Видеть такую слабость в ком-то, кого ты решила почтить своим вниманием.