Вадим Вознесенский: Евангелие рукотворных богов

– Не стоит, наверное, весь остров - предположил Рус.

Ключник вздохнул:

– Херня это все - точечные удары. А так, четыре по десять - сорок головок в Хамальхеру и только пузыри на поверхности останутся. Так оно надежнее.

– Может быть по одной, вдруг твои расчеты неправильные?

– Скажи еще - очередью. Нет, Рус, на второй залп у нас времени уже не будет. Это война быстрая - кнопку ткнул и ползи на кладбище.

– Почему?

– Потому, что старт засекается мгновенно. Носителю все равно - он пошел и его с курса сбить практически невозможно. А вот место пуска обречено - двадцать минут и его сравнивают с землей. И даже глубже.

– Значит, нам всем…

– Ничего это не значит. Вы все завтра снимаете лагерь и уходите. Куда угодно - я бы посоветовал или в Азас, или на юг. Уходите и ищите надежное убежище.

– А ты?

– А я глушу все системы, чтобы не дай бог не засекли, и жду начала.

– Как ты догадаешься что это началось?

– Буду просто смотреть в небо. Такое событие, как сошествие матери, не начнется просто так. Сначала вокруг Звезды начнется мельтешение, потом, возможно, корректировка орбиты, суета драконов и, в итоге, от небесного тела отделится маленькая искорка и по дуге направится к Земле. Я не пропущу этого момента.

– Сидеть и смотреть в небо? - Брат усмехнулся, - Это нереально. Как долго ты продержишься?

– Долго, - Ключник оскалился, - я умею ждать.

– Я останусь, - уверенно заявил Брат.

– Черта с два - это моя война.

– Я останусь - ты сойдешь здесь с ума!

– Я давно уже безумен. Не вынуждай убить тебя.

– Убить? Зачем?

– Чтобы отбить охоту остаться у остальных! - Ключник обвел суровым взглядом Ванко, Стерву, Руса и Кэт.

В начинающихся сумерках, в середине лета, даже такого прохладного как сейчас, по пустыне лучше путешествовать ночью, наружу из прохладного полумрака подземелий вышел маленький отряд. Пятеро были снаряжены, как перед дальней дорогой, шестой, обнаженный по пояс, явно намеревался остаться.

– Ты не передумал? - в очередной раз переспросил Брат.

– Не начинай.

– Быть может, ждать придется очень долго.

– Не думаю - атмосфера практически очистилась. Не век же им болтаться на орбите.

– Удачи тебе, солдат. Надеюсь, тебе повезет… Нам.

– Останьтесь в живых. Слышите? - Ключник по очереди обошел товарищей, остановился первым возле Ванко, - Запомни, мальчик, то, что видел - ты будешь жить в другом мире. Не лучшем и не худшем - другом. Вы, - Рахан обратился к Стерве с Русом, - здоровые и чистые, я знаю, будьте родителями тех, кто возродит человечество, не спорьте - вы можете стать парой. Ты, - это к Брату, - научи их, оставь в их памяти рассказы о прошлом, о величии, к которому смогут стремиться следующие поколения.

Кэт Ключник не сказал ничего. Он просто стал напротив долго смотрел в глаза, словно стараясь запомнить каждую искорку, вспыхивающую в синей бездне.

– У тебя все получится, - прошептала девушка, - И помни - мы всегда несем ответственность за тех, кого спасаем. Мы еще встретимся… чтобы попрощаться.

Рахан усмехнулся. Он уже не верил в пророчества, не хотел искать смысл в иносказаниях и прекрасно отдавал себе отчет в том, что его ждет.

– Прощайте.

– Прощай.

– Прощай.

– Прощай.

– Прощай.

– До встречи.

В сумерки уходят пять странников. Атмосфера действительно почти очистилась - последнее время почти каждая ночь полна яркого света звезд. Пятеро уходят, не оборачиваясь, потому что нельзя оборачиваться в прошлое, пятеро уходят, а шестой тяжело усаживается в вытащенное из недр рукотворной пещеры кресло, берет в руку подобранное год назад у сгоревшего хутора оптическое приспособление и смотрит вверх.

Сидеть так он будет долго. Ветер станет носить из стороны в сторону неприкаянные кусты перекати-поля, цепляющиеся колючками за его ноги, песок истреплет полы его одежды, а солнце до черноты обласкает его страшное лицо. Группа кочевников набредет на необычного наблюдателя и начнет насмехаться над ним, а он будет лишь смотреть вверх, иногда невооруженным глазом, иногда, пользуясь старым потертым прицелом и изредка прихлебывать остывший чай из железной кружки. Он покинет свое место только тогда, когда незваные гости сунутся обшаривать помещения базы за его спиной. Он медленно поднимется и пойдет вслед за ними и там, страшным демоном выныривая из темноты коридоров покончит со всеми.

Наступит зима и пойдет снег - снег в пустыне и сугробы у его ног будут служить защитой от холода. А в одну из морозных ночей наблюдатель вдруг вздохнет и впервые заговорит, пусть даже сам с собой. Собственно, это будет трудно назвать разговором - он скажет всего одно слово: