Милена Завойчинская: Эльф на полке

– Вы, – констатировала я, подходя к ней. – Здравствуйте.

– Здравствуй, красавица. Узнала? – перестала она изображать акцент.

– Узнала. – Я чуть улыбнулась. – Вы за ним?

Цыганка подняла брови, и в омутах ее глаз мелькнуло удивление.

– Не отдашь?

– У меня его нет. Он… ушел. Может, вы его простите? Пожалуйста.

– О! – вот тут женщина явно озадачилась. – Ты просишь за него?

– Ну… Я не в курсе, чем именно он вас обидел. Но он раскаивается. Сказал, что был неправ, что виноват перед вами. И что наказание свое заслужил.

– Ай не врешь… – цокнула она. И это был не вопрос.

– Я надеялась, вдруг вы сумеете его совсем простить? Давайте будем считать, что он отмотал уже срок тюремного наказания? Что раскаялся и может отправиться на свободу?

– И даже не поинтересуешься, что натворил он?

– Ну… Мне ужасно любопытно, – смутилась я. – Но это явно что-то личное. Его и ваше. Я не стану спрашивать.

На нас уже оглядывались прохожие. Все же к цыганам все относятся настороженно, народ они ушлый, многих ду́рят. А тут мы стоим и беседуем у всех на виду.

– Тебе зачем за него просить? – тряхнула роскошной гривой женщина.

– Знаете… – Тут я задумалась. А правда, зачем? Ну, кроме простой человеческой симпатии и доброты. Подумала, и у меня округлились глаза. Уж самой себе-то можно не врать. Я медленно перевела взгляд на шувани и растерянно призналась: – А я в него, кажется, влюбилась. Обалдеть! Я люблю сказочного эльфа из другого мира! – И у меня вырвался истерический смешок.

– Любишь, говоришь? – прищурилась она.

Я еще подумала и признала факт:

– Да. Люблю. И это очень странно. Я не хотела новых чувств. К тому же мы живем в разных реальностях. Я не могу попасть к нему, он не может ко мне.

– Принимаю. Первое условие выполнено, – непонятно ответила цыганка. Взмахнула юбками, как в танце, тряхнула волосами, крутанулась на месте.

Я моргнула, а когда открыла глаза, ее уже не было.

– Бесовщина какая-то… – пробормотала я.

В эту ночь мой эльф мне не приснился. И не буду врать, что меня это не огорчило. Хорошо, что наступили выходные, можно было валяться дома и не смущать коллег своей кислой физиономией.

Я ж себе надумала всяких ужасов после встречи с цыганской колдуньей. Нашла кучу причин, почему всё теперь будет плохо. Напугала саму себя грядущими ужасами. И вот, пожалуйста, мой Селендин сегодня не появился.

Даже всплакнула от огорчения.

Потом, конечно, успокоилась и взялась за дела. Магазин, уборка, готовка, уходовые процедуры.

Когда вечером раздался звонок в дверь, я уже сидела с книжкой и пыталась постичь азы управления временем. Самосовершенствование никто не отменял.

В такой час могла прийти либо соседка, либо мама, которая как обычно: «Ой, я забыла позвонить, но ехала мимо и решила заскочить».

Не став смотреть в глазок, я открыла дверь и застыла с открытым ртом. За порогом стоял он. Мой Селендин. В натуральном обличии. Высокий, с длинными волосами, собранными в хвост. С аккуратными заостренными эльфийскими ушами. Одетый в простые графитово-серые джинсы, белую футболку и черную кожаную косуху. В руке он сжимал букетик из мелких ароматных цветов, которые росли вокруг дворца. На Земле таких нет, я точно знаю.

Абсолютно серьезно эльф протянул мне через порог букет. Я так же, без тени улыбки, приняла, глядя на мужа во все глаза. И на его палец с обручальным кольцом. Оно, как я понимаю, соскользнуло с куклы, увеличилось до нормального размера и заняло свое место на руке реального мужчины.

Потом я посмотрела на его брачные татуировки. Ночью-то темно, не было возможности рассмотреть, есть ли у него там изменения. У меня были: добавились новые узоры и рисунок стал гуще.

Поняв, что меня интересует, Селендин продемонстрировал мне запястья. И всё это в тишине. Мы так и стояли друг напротив друга, не проронив ни слова.

И когда я осознала странность нашего поведения и убедилась, что его нарисованные магией браслеты тоже изменились, то просто потянула эльфа внутрь. Молча заперла дверь. Аккуратно положила букетик на тумбочку и повернулась к своему нереальному супругу. Вцепилась обеими руками в полы его косухи, приподнялась на цыпочки и потянулась за поцелуем.

Одежду с себя мы сдирали по пути к дивану.

И лишь сильно позднее заговорили.

– Я люблю тебя, Лиза, – шепнул он. – Ты моя жена.

– Я тоже тебя люблю. Ты мой муж, – зачарованно повторила я.

– Теперь твой полностью. Она… простила. Мы встретились вчера. Сказала, что первую часть проклятия ты сняла. Что полюбила меня такого, ненастоящего, в виде куклы и неживого. И не зная ничего обо мне.