Амели Вэнь Чжао: Алая тигрица [litres]

Внутри него разверзнулся ад.

– М-ма? – Его голос превратился в надтреснутое хныканье. Она не пошевелилась.

Юрий рванул вперед, мир вокруг него закачался. Он смутно осознавал, что упал на колени, стекло и осколки фарфора на полу рассекли его штаны и ладони, когда он пополз вперед, оставляя кровавый след на полу.

– Ма? – выдохнул он, и когда он протянул руку, чтобы смахнуть снег с ее рук, ее кожа оказалась ледяной. Его руки дрожали, нависая над ней. – Ма, – взмолился он, а затем зарыдал, снова и снова выкрикивая ее имя в окружающей тишине.

Руки сомкнулись на его плечах, оттягивая его назад. Кто-то звал его по имени. Юрий закричал и стряхнул их, подползая к тому месту, где лежала Ма…

Но тут она исчезла. Там, где она была, остался только пустой пол, снег лежал сугробами поперек дерева.

Юрий обернулся. Сеин опустился на колени рядом с ним. На его лице было что-то похожее на страдание.

– Юрий, – начал он, но в Юрие что-то надломилось. Внезапно пустота в его груди загорелась, голова раскалывалась от жара, зрение покраснело.

Юрий закричал и прыгнул, его руки сомкнулись на шее Сеина.

– Верни ее! – закричал он. – Брось свои дурацкие иллюзии!

Сеин едва заметно кивнул, и Юрий отпустил его. Когда он обернулся, она снова была там, маленькая и сгорбленная в темноте.

– Мне жаль, – прохрипел Сеин. – Я не хотел, чтобы ты… – Он замолчал.

Юрий закрыл глаза. Ему казалось, что внутри него горит огонь, пламя, угрожающее поглотить его душу. Его дыхание стало горячим, ладони покраснели.

– Зачем ты пришел сюда? – потребовал он, не глядя на Сеина.

Последовала пауза.

– Ново-Минск пал, – прошептал Сеин. – Шамиру похитили. Я верю, что Алая тигрица ответственна за ее поимку; пока я ждал здесь твоего возвращения, я получил от нее записку с просьбой о нашей помощи. – Его губы скривились.

Пламя внутри Юрия вспыхнуло жарче, выше. Странное чувство отрешенности охватило его. Он глубоко вздохнул. Когда он выдохнул, в воздухе перед ним вспыхнул огонь. Он почувствовал, как его руки загорелись, а волосы начали опаляться.

– Сеин, – спокойно сказал он. – Убирайся.

Огонь лился из него, как лава. Она змеилась по полу, запрыгивала на стулья и скатерти и ползла по стенам. Юрий глубоко вдохнул, когда его сила родства достигла кульминации, и на мгновение он посмотрел в разбитый осколок стекла и увидел себя в огне: извивающаяся масса красного и оранжевого.

Он наклонился и поцеловал холодные щеки матери. Юрий пригладил ее волосы, красивые, ярко-рыжие локоны, которые он унаследовал. Он снял свой плащ и аккуратно завернул ее в него, как она обычно укладывала его в постель перед тем, как он отправился во дворец Сальскова в качестве ученика.

Он прикоснулся пальцем к плащу и поджег его.

Сеин ждал его снаружи. Вся улица преобразилась. Багрянец и тени танцевали на стенах из серого кирпича и замерзших улицах, как пламя самого ада.

Какое-то движение в небе привлекло его внимание, и Юрий поднял глаза. Из лунной ночи на них быстро опустилась тень. Свет горящего дома окрашивал ее черные перья в красный цвет.

Юрий поднял руку, и морской голубь приземлился. Его когти впились в толстые мягкие рукава его пальто. К его ножкам была привязана записка. Юрий снял его и развернул свиток. Письмо состояло из одного предложения, такого же расплывчатого, как и то, как все было оставлено между ним и отправителем.

Готовьтесь к войне. Алая тигрица возвращается.

Сеин прочитал записку и поднял глаза.

– Война с нами или война против нас? – он спросил.

Юрий не ответил. Он так крепко сжал записку, что у него задрожали руки. Он вернулся и обнаружил, что целый город уничтожен по прихоти монарха. Он видел, что происходило, когда императрицы боролись за трон. Ибо в великих играх королей и королев страдали невинные, пешки.

Достаточно . Больше никакого сочувствия, никакой дружбы. Это были слабости, которые стоили жизни его матери.

Юрий сотрет доску и создаст мир, в котором будут править пешки.

Кончики его пальцев светились, и через несколько мгновений записка была в огне. Юрий смотрел, как пламя пожирает свиток, пока не осталось ничего, кроме пепла.

Он протянул руку и позволил ему упасть на землю.

– Разошли снежных ястребов всем нашим силам, – сказал он. – Мы начинаем революцию. Монархия должна пасть, а вместе с ней и ее последователи.

Сеин наблюдал за ним холодными, затуманенными глазами.

– Да, – медленно произнес он. – А Алая тигрица?