Ольга Назарова: Дорога в туман

— Бедный Степан! — подумала Катерина, и решила выгулять Вареника и Полкана. Выйдя из калитки она практически столкнулась с отцом Степана, который решительно шел к их участку.

— Ты — Катерина? — сухо спросил он.

— Да, я. — Катерина была удивлена, но не смутилась и не испугалась.

— Я собираюсь с тобой поговорить, если хочешь, пригласи своих родителей, — он презрительно скривил губы, глядя на их совершенно ничем не примечательный дом.

— Если хотите поговорить, пожалуйста. Я иду с собаками, Присоединяйтесь, — дружелюбно ответила Катя.

— После Кащея, и мужичка с ноготок, меня стало как-то гораздо сложнее смутить, — радовалась Катя сама себе.

Олег Сергеевич удивился самообладанию и хладнокровной реакции девочки, но решил, что она не поняла, кто он.

— Ты знаешь, кто я? — высокомерно спросил он.

Катерина спокойно кивнула. — Конечно, вы отец Степана.

— Я очень состоятельный человек, девочка! Мой сын учится в престижнейшей школе. Его уровень образования не сравнить с твоим! Его развитием занимались лучшие специалисты с самого раннего возраста! И что я узнаю, приехав забрать его от его бабушки? Что он всё время проводит с какой-то соседской девчонкой, абсолютно ему не подходящей в качестве компании, ни по какому параметру! И что он собрался сбежать из дома, и жить сам! И кто же мог внушить ему такие глупости?

— Он собрался сбежать? Не верю! — Катерина убедительно хлопала глазами. В кустах явно послышался мягкий кошачий смешок Баюна. — Степан нормальный человек, с чего ему сбегать? Разве что… — она задумалась.

— Разве что, что? — Степанов отец видел девчонку, исключительно примерного вида, с длинной косой, мирно выгуливающую собак, да уровень отнюдь не их, конечно, но образ хулиганской девицы-оторвы плохо повлиявшей на его мальчика, так убедительно им придуманный, как-то сам собой растворялся в воздухе.

— Ой, он про школу рассказывал. Я в шоке была. Она, конечно, очень дорогая, но, в Великобритании, наверное, отношение к детям другое. Там пить начинают, например, очень рано. Он говорил, что в тринадцать уже многие напиваются, и родители как-то не очень возражают.

— Что?! — в памяти сразу всплыли многочисленные скандалы с пьяными подростками, о которых он действительно слышал в Великобритании. Он потер лоб. Но, ведь это же не может быть в элитных школах, или может?

— Наверное, он не хотел вас расстраивать? — честные серые глаза соседской девочки так убедительно и сочувственно смотрели, что Олег Сергеевич невольно ей поверил.

— Да что же он мне не говорил? К тому же, он туда и не едет, я его уже устроил в школу в Швейцарии.

— Как хорошо! Наверное, там тоже дорогая школа, но, может, хоть спокойнее… — Катерина и радовалась и выражала вежливое сомнение.

— Может! — задумался Степанов отец. Почему-то ему сразу вспомнилось, что сын той самой их знакомой, которая и порекомендовала сначала английскую школу, а сейчас и новую швейцарскую, постоянно попадает во всевозможные неприятности, страшно обескураживающие его мать.

Он спохватился. — Так ты говоришь, что не знала о том, что он планирует убежать?

— Нет, конечно! — Катерина говорила абсолютную правду, об этом она узнала только в Лукоморье. — И если бы знала, то попыталась бы отговорить! Это просто опасно! А для него особенно.

— А почему это для него особенно? — против своей воли заинтересовался Степанов отец и даже как-то обиделся в душе за сына.

— Он очень плохо знает реальный мир. То есть для него зайти в магазин себе хлеба купить, это целое приключение. У нас же карточки далеко не везде принимают, а он даже не разбирается в наших деньгах. В руках-то их вряд ли часто держал. А потом, по нему сразу видно, что он не в России живет. Много чего не знает.

И если про деньги Олег Сергеевич усмехнулся пренебрежительно, зачем, действительно, его сыну гроши эти, то фраза о незнании Степаном чего-то его задела.

— Например, чего? — сухо уточнил он.

— Например, кто такие Руслан и Людмила. Они там Пушкина не проходят. Кто такие гардемарины, дядя Федор, и кот Матроскин, капитан Врунгель, Ежик в тумане. Ну, заяц, погоди, для него пустой звук. Это, может быть и ерунда, не пригодится ему в дальнейшем, но окружающих очень удивляет.

Олег Сергеевич помрачнел. Он был очень серьезным ребенком в детстве, но мультики нежно любил. Никому бы никогда не признался, но любил!

— Так что он сразу выделяется и быстро попал бы в беду, — вздохнув, сказала девчонка. — А потом, страшно представить, что бы вы пережили, если бы он сразу не передумал и не вернулся!