Владимир Батаев: Приют Героя [СИ]

— Тише вы, — зашикал трактирщик. Подняв голову и вытаращившись на женщину совершенно безумным взглядом, Вал заорал:

Он уткнулся лицом в колени и забормотал тише:

Внезапно мужчина резко вскочил с пола и рванул к двери.

— Ты куда? — окликнул трактирщик.

— В канаву, где мне место! Дверь хлопнула за спиной Вала.

— Куда он? — спросила волшебница.

— Сказал же — в канаву, — пожал плечами Шерлаз. — И лучше вам не быть здесь, когда он вернётся.

— Иначе что? Убьёт меня?

— Иначе я вас убью, мистресс, — совершенно равнодушным тоном ответил трактирщик, вытаскивая из-под стойки взведённый арбалет. — Потому что иначе это всё же сделает Вал. А он этого не переживёт.

— Что ж, всё равно, мне нечего здесь делать. И этот, — она брезгливо махнула рукой в сторону двери, — мне не нужен. Какой из него герой.

— Вы, должно быть, шутите, — усмехнулся трактирщик. — Вы что, о том сражении знаете только то, что он вам тут сейчас спел? Книг не читали?

— Видимо, книги врут. Ему-то виднее, что он сделал. Шерлаз расхохотался.

— Да, юная леди, вы явно никогда не были в бою. Ему только показалось, что он медлил. На деле он сбил драконов на их втором вираже. Как этого паука, — он кивнул в сторону полки, — одним броском ножа. Избранный герой не промахивается. Много народа погибло, но это был только авангард армии.

— И он что, этого не помнит?

— Ещё б ему помнить, — покачал головой кабатчик. — То, что он тут распевал, мол, один стоял на поле. Ага, стоял, конечно, после драконьего-то огня. Лежал. Раскалившийся доспех сохранил ему жизнь, но у него всё тело один сплошной шрам от ожога. Но Избранного героя непросто убить. И когда мы подошли, он лежал, смотрел в небо, а из уголков глаз стекали струйки крови. Ни черта он не видел. Не видел сотен людей, жизни которых спас. Запомнил только тех, кто сгорел в первой атаке.

— Так почему вы ему об этом не скажете? — удивилась магесса.

— Так он-то, как и вы, считает, что ему виднее, — вздохнул Шерлаз. — Так что, оставьте его в покое. Или, клянусь всеми богами, я вас убью. Хватит с парня одного подвига, к которому он не был готов.

— Но он же Избранный герой!

— И он никогда не промахивается. Вот и вся Избранность. Данная мальчишке из другого мира и притащенного сюда вашим драгоценным архимагом для спасения своей задницы… Ах, простите, нашего мира. О котором Вал знать не знал и которому ничего не был должен. Но для которого сделал всё, что мог и отдал больше, чем имел. — Трактирщик украдкой утёр ладонью глаза, схватил со стойки арбалет и, дрожащей рукой нацелив его на женщину, заорал: — Пошла вон, курва! И архимагу передай, что следующая магесса, вошедшая в мой трактир, получит стрелу в глаз без разговоров! Надоели! Каждый год очередная смазливая дура! Не травите человека! Не до баб и подвигов ему!

Волшебница вздохнула и, выставив руки перед собой в миролюбивом жесте, стала медленно отступать к двери. Она могла бы сжечь трактирщика раньше, чем он выстрелит. Но что толку? Избранный герой никогда не промахивается, а вернувшись и увидев обгорелый труп — прикончит её не раздумывая. Даже если потом перережет горло самому себе. Лучше оставить героя в его приюте. В конце концов, он и впрямь выполнил то, для чего был призван в этот мир. И выполнил хорошо, даже если сам этого не понимает.