Пола Брекстон: Полночная ведьма [litres]

– Твое время кончилось, Страж. Ты больше не будешь ходить по земле, ни в своем теле, ни в виде духа. Я проклинаю тебя и приговариваю к пребыванию во Тьме на все времена!

Он открывает рот, но не успевает издать ни звука, ибо я сдергиваю Серебряный Шнур с его шеи, и колдун, перевалившись через край бездны, падает вниз. Я отвожу руку и иду вперед, читая заклинание, которое закроет врата Тьмы, поглотившей Стража.

И вот я стою на том самом месте, где только что была бездна, изрыгавшая зло. Слышится глухой гул, как будто земля не хочет принимать его обратно. Я пытаюсь замедлить бешеное биение сердца и выровнять дыхание. Кладбище успокаивается. Пламя, которое вызвала я, опадает и исчезает, ветер стихает, и воздух снова становится неподвижным, таким, каким он обычно бывает по ночам.

Брэм, шатаясь, становится на ноги и спешит ко мне.

– Лилит! О боже, Лилит… – Он обнимает меня и прижимает к груди, несмотря на то что я все еще свечусь магией и должна бы казаться ему пугающей.

– Брэм! Теперь тебе ничто не грозит.

– Твое плечо – колдун тебя обжег. – Он нежно смотрит на мою рану.

– Это пустяк, так, небольшое напоминание о победе. Но Льюис…

Мы подбегаем к нему, и Брэм помогает мне перевернуть несчастного. Его лицо бледно как мел.

– Он дышит! – кричит Брэм.

Я сажусь на землю, кладу руку на его лоб и направляю заключенную во мне магию, всей силой которой я еще только начинаю осмысленно управлять, на то, чтобы, если это возможно, побороть заклятье, которое наложил на него Страж.

– Проснись, Льюис, – тихо говорю я, потом повторяю: – Проснись.

Он вздрагивает, ловит ртом воздух и открывает глаза. Я вскрикиваю от радости.

Через несколько секунд Льюис окончательно приходит в себя и, оглядывая царящий вокруг разгром, говорит хриплым надтреснутым голосом:

– Вот это да! Лили, не забудь время от времени напоминать мне, чтобы я не затевал с тобой ссор и не делал тебя своим врагом.

Я улыбаюсь ему.

– Милый Льюис, я бы никогда не стала твоим врагом.

Я чувствую, как вокруг собираются духи. Брэм и Льюис тоже ощущают их присутствие, и я вижу на их лицах тревогу.

– Все хорошо, – уверяю я. – Это наши друзья.

Духи медленно и осторожно начинают обретать форму. Мои верные офицеры-роялисты. Эмилия. Многих из показавшихся духов я знаю, других встречаю впервые, но все они пришли добровольно и как друзья. Я встаю с земли, чтобы приветствовать их, и с изумлением вижу: все они опускаются передо мною на колени. Они медленно шепчут слова:

Мы пришли, чтобы служить тебе, госпожа.

Будь благословенна!

Приветствуем тебя, Царица Ночи.

Брэм помогает Льюису встать на ноги, и они оба становятся рядом со мной.

Я чувствую, что краснею, как девчонка.

– Я не заслуживаю этого звания.

– Какого звания? – спрашивает Брэм.

Льюис, весело ухмыляясь, объясняет:

– Малышка Лили теперь воскресшая ведьма, Кардэйл. Так что она теперь не Дочь Ночи, а Царица Ночи.

Царица Ночи! Царица Ночи!

Брэм улыбается мне.

– Это имя подходит тебе. Я никогда еще не видел, чтобы кто-нибудь выглядел так же царственно, как ты сейчас.

Я смотрю ему в глаза.

– Ты все еще любишь меня? – спрашиваю я. – Неужели тебе хочется стать частью… того, что ты только что видел? Ты знаешь, во что я превратилась. Знаешь, какая опасность меня окружает. Я так за тебя испугалась. Уверен ли ты, что по-прежнему желаешь быть со мной? Я хочу сказать…

– Не говори ничего. – Он дотрагивается до моих губ. – Как же я могу этого не хотеть?

Где-то высоко на ветке кедра мелодично поет черный дрозд, к нему присоединяются голоса и других птиц, возвещающих приход утра. По небу разливается слабый серебристый свет, знаменующий конец ночи.

Я беру Брэма за руку и говорю:

– Смотри, любовь моя, занимается новый день. Ну что, встретим его вместе?

Bluegate Fields – Поля голубых ворот (англ.).

Рене Лалик (1870–1909) – французский ювелир и стеклянных дел мастер, один из выдающихся представителей ар нуво.

Turkey trot – индюшачий шаг ( англ .) – американский бальный танец начала XX века, исполнявшийся под музыку рэгтайм.

Возлюбленная ( нем .).

Пляска смерти ( франц .).

Восстаньте, мертвые и придите ко мне! ( лат .)