Катерина Полянская: Черный диплом с отличием [litres]

То есть все только начинается.

С самого начала.

Как бы не профукать этот шанс…

Начнем с малого. Я сгребла все сарафаны разом, сунула их в черный мешок для мусора, туда же добавила еще несколько явно не моих вещей и оставила мешок у входной двери. Утром придет домработница, она знает, что нужно делать с лишним барахлом.

Дышаться вроде бы стало полегче.

По дороге назад в комнату я забрела на кухню и прихватила бутылку шампанского и бокал. С возвращением меня!

Было вкусно.

А потом… я вроде как уснула.

Очень надеюсь, что уснула! Потому что мне приснился кошмар. Как будто я плакала… а потом позвонила Бастиану и прямо так и сказала, что влюбилась в него, а он либо чурбан бесчувственный, либо дурак. Лучше все-таки второе.

Как все порядочные сны, мой закончился на самом интересном месте, и я так и не узнала, что Баст ответил.

Просыпалась с тяжелой головой и мерзким привкусом во рту.

– М-м-м…

Лес говорил, что знает антипохмельное заклинание. Жаль, я не подумала выпытать у него подробности.

– Дорогая, скажи, это так и останется?

Точно. Меня разбудил стук каблуков. А теперь где-то поблизости звучал мамин голос.

– А…

Я с усилием оторвала голову от подушки, моргнула и мутным взглядом обвела комнату. Мама сидела в кресле, элегантно закинув ногу на ногу.

– Что именно?

Меня смерили немного неодобрительным взглядом.

– Я имею в виду твои черно-белые волосы. Кстати, почему они вдруг стали прямыми? И, Верена, сотри черный лак с ногтей, это выглядит странно. Хочешь, запишу тебя на маникюр?

В этом вся мама. У кровати ее дочери стоит пустая бутылка из-под шампанского, и где-то там должен валяться бокал, а она вместо приличествующего случаю разноса предлагает записать меня в салон. Узнаю прежнюю жизнь!

Сомневаюсь, правда, что она мне по-прежнему нравится.

Я со скрипом села.

– Последствия превращения в зомби. Волосы не берет ни одна краска, я пробовала. Черный цвет для моих ногтей теперь естественный, они не растут, и на них не держится ни один лак, – перечислила свои беды… и с удивлением поняла, что они меня больше вообще не трогают. – Возможно, со временем внешность восстановится. А может, и нет.

Опыт, усвоенный вместе с энергией чужих жизней, подсказывал, что нет. Я останусь такой в память о пережитом. Что ж, лично меня это полностью устраивает.

– Какой ужас!.. – Мама реагировала точно как я в самом начале.

– Поверь, с этим можно жить, – заверила я ее.

Рядом с кроватью, на тумбочке, обнаружился стакан воды с долькой лимона. Очень кстати!

Первый день дома прошел странно. Папа уехал в офис еще до того, как я проснулась. Мама все-таки записала нас обеих в салон. Перед выходом я поняла, что мне просто не во что переодеться. Моих вещей в квартире не осталось. А пришедшая домработница поздравила меня с возвращением и вытащила из кладовки моего медведя.

Вдобавок смартфон бесстрастно сообщил, что сон не был сном. В смысле исходящий звонок на номер Бастиана в четыре утра имелся.

Блин. Срочно хочу сменить имя, внешность и переехать в другой город!!!

Пока мне делали обертывание, поняла, что хочу жить отдельно. Родители, конечно, в восторг не придут. Но сначала предстоит решить другую проблему: купить новые вещи или съездить в общежитие за уже имеющимися. Лучше все-таки новые, потому что показаться на глаза Шельерам я пока морально не готова.

И еще надо решить, что делать со своей жизнью.

Самый сложный вопрос.

Получилось так, что я освободилась раньше и, пока ждала маму, решила сделать кое-какие покупки. Ладно, мне просто требовалось отойти на безопасное расстояние.

Хорошо, еще раньше раздобыла у Леса номер Эла.

И странно, что первым, кому мне захотелось позвонить, стал именно он.

Гудки, гудки. Даже не какая-нибудь симпатичная мелодия.

Я уже и не надеялась на ответ, когда в трубке прозвучало:

– Верена? Что-то случилось?

– Я, конечно, тебе не сестра в привычном смысле этого слова, но если бы ты меня сейчас проигнорировал, я бы приехала к тебе и настучала по шее. Тогда бы точно случилось, – ответила бодро. И уже серьезно спросила: – Ты там как?

Шумный прерывистый вздох.

Бедняга. Не позавидуешь ему сейчас.

– Не хочу верить в весь этот бред, – ожидаемо признался маг. – И одновременно чувствую себя самым отвратительным человеком на свете.

Последнее очень в его духе.

Интересно, Эл за последние пятнадцать лет когда-нибудь чувствовал себя иначе?