Брендон Сандерсон: Носитель Клятв

— Так он тренирует с Доспехами, — сказал Адолин. — Это — Клинок. Я должен научить тебя сражаться, как на дуэли? Или учить тебя сражаться как в армии?

— Я должна научиться, — сказала Сияющая, — как избежать отрезания любой из своих конечностей, светлорд Холин.

— Светлорд Холин?

«Слишком официально. Действительно». Это то, как действовала бы Сияющая, конечно же — но она может позволить себе некоторую фамильярность. Джасна так делала.

— Я всего-навсего, — сказала Сияющая, — пыталась проявить должное уважение мастеру от его скромного ученика.

Адолин усмехнулся.

— Пожалуйста, не нужно этого. А сейчас, давай посмотрим, что мы сможем сделать с этой стойкой…

В течение следующего часа Адолин менял расположение ее ладоней, ног и рук более дюжины раз. Он подобрал для нее базовую стойку, которую она смогла бы, со временем, развить в несколько формальных стоек, таких, как стойка ветра, которая, по словам Адолина, полагалась не столько на силу или размах, сколько на подвижность и мастерство.

Она не была уверена, зачем он напрягался и принес эти металлические полосы для спарринга, так как они даже не обменялись ударами. Помимо исправления ее стойки десять тысяч раз, он говорил об искусстве дуэли. Как обращаться со своим Клинком Осколков, как думать о противнике, как выказывать уважение структуре и традициям дуэли.

Кое-что из этого оказалось очень практичным. Клинки Осколков являлись опасным оружием, что объясняло демонстрацию того, как его держать, как с ним ходить, как позаботиться о том, чтобы случайно не изрезать людей или вещи, всего лишь поворачиваясь.

Другие части его монолога были более… мистическими.

— Клинок — часть тебя, — сказал Адолин. — Клинок — нечто большее, чем инструмент. Это твоя жизнь. Уважай его. Он не подведёт тебя — если над тобой одержали победу, это потому, что ты подвела меч.

Сияющая стояла, как ей казалось, в очень твердой позе, держа Клинок двумя руками перед собой. Она оцарапала потолок Узором всего два или три раза. К счастью, в большинстве комнат Уритиру были высокие потолки.

Адолин махнул ей, чтобы она нанесла простой удар, который они тренировали. Сияющая подняла обе руки, наклоняя меч, затем сделала шаг вперёд, опуская его вниз. Угол движения не мог быть больше девяноста градусов — это едва ли можно было назвать ударом.

Адолин улыбнулся.

— Ты уловила суть. Еще несколько тысяч таких ударов, и это начнет получаться естественней. Хотя мы должны поработать над твоим дыханием.

— Моим дыханием?

Он рассеяно кивнул.

— Адолин, — сказала Сияющая. — Заверяю тебя, я дышала без ошибок всю свою жизнь.

— Да, — ответил он. — Вот почему тебе придется разучиться.

— Как я стою, как думаю, как дышу. У меня проблемы с тем, чтобы различать, что действительно важно, а что часть субкультуры и суеверий мечников.

— Всё это важно, — сказал Адолин.

— Есть курицу перед поединком?

Адолин улыбнулся.

— Что ж, может некоторые вещи — это личные причуды. Но мечи — часть нас.

— Я знаю, что мой меч — часть меня, — сказала Сияющая, опустив меч в сторону и положив затянутую в перчатку безопасную руку сверху. — Я связала его. Подозреваю, в этом кроются истоки традиций Носителей Осколков.

— Так академично, — сказал Адолин, тряхнув головой. — Тебе нужно почувствовать это, Шаллан. Жить этим.

Это не было бы тяжелой задачей для Шаллан. Сияющая, однако, предпочитала не чувствовать того, чего бы предварительно глубоко не обдумала.

— Думал ли ты о том, — сказала она, — что твой Клинок Осколков когда-то был живым спреном, которым владел один из Сияющих Рыцарей? Разве это не меняет того, как ты к нему относишься?

Адолин взглянул на свой Клинок, который решил пока не отпускать. Закреплённый в защитные ножны, он лежал поверх одеял.

— Я всегда знал. Не о том, что он был живым. Это глупо. Мечи не живые. Я хочу сказать… Я всегда знал, что в них есть что-то особенное. Я думаю, это часть того, чтобы быть мечником. Мы все это знаем.

Она позволила теме исчерпать себя. Мечники, судя по тому, что она видела, были суеверными. Как и… что ж, практически все, кроме ученых вроде Сияющей и Джасны. Было любопытно, насколько риторика Адолина о Клинках и дуэлях напоминала ей религию.

Как странно, что эти Алети частенько относились к своей истинной религии так легкомысленно. В Джа Кеведе Шаллан провела многие часы, рисуя крупные отрывки из «Споров». Ты произносишь слова вслух снова и снова, заучиваешь наизусть, стоя на коленях или кланяясь, прежде чем сжечь молитву. Алети, вместо этого, предпочитали, чтобы с Всемогущим имели дело арденты, будто он был каким-то раздражающим гостем, сидящем в гостиной, которого можно отвлечь слугой, предлагающим особо вкусный чай.