Елена Кароль - Бывших не бывает

— Помочь? — Викинг приблизился и склонился, чтобы рассмотреть, над чем я так задумалась. — Ого! Когда, говоришь, тебя ранили?

— Сегодня суббота? — уточнила и тут же кивнула сама себе. — Чуть больше трех суток. А что?

— Ты точно человек? — пошутил Олаф, заставляя меня внутренне напрячься.

— Нет, конечно! — Я фыркнула в своей привычной язвительной манере, пряча под ней нервозность. — Ведьма я. Забыл?

— Не забыл. Просто не думал, что… — Так и не закончив фразу, Олаф задумчиво качнул головой и вышел из комнаты. Вернулся с маникюрными ножницами и щипчиками.

Так и подмывало спросить, где он их взял, потому что они явно были женскими, но я подавила неуместный приступ любопытства и позволила ему сделать все самому. И даже не пикнула, когда он одну за другой выдернул нитки, а затем обработал образовавшиеся ранки перекисью из моих лекарственных запасов. Правда, когда закончил, то отошел не сразу. Сначала тихонько подул, словно ребенку, а затем и вовсе замер, во все глаза рассматривая, как ранки зарастают кожей буквально на глазах. Перевел шокированный взгляд на меня, и стало неуютно. Дернула плечом. Объяснять не хотелось и уж тем более оправдываться, но совсем обойтись без слов вряд ли получилось бы.

— Дар Гекаты, — произнесла я тихо, при этом предпочитая не встречаться с Олафом взглядом. — Ускоренная регенерация, сила и кое-что еще. Но в остальном я человек.

Почти.

— Какая ты у меня уникальная, — вдруг прозвучало с неожиданным умилением, а меня саму заключили в деликатные, но крепкие объятия. Фыркнули, потерлись носом о щеку и добавили: — Даже не мечтай, что откажусь. Такими женщинами не разбрасываются, знаешь ли!

Признание вызвало немного нервный ответный смешок, и я проворчала:

— И не получится.

В сильных руках Олафа было до ужаса удобно и уютно, но я напомнила себе, что дела за нас никто не сделает, и, вздохнув расстроенно, отстранилась, хотя тут же постаралась придать голосу побольше позитива:

— Спасибо за помощь, умоюсь я сама. Разогреешь пока завтрак?

Из объятий отпускали меня откровенно нехотя. Беззастенчиво проводили до двери ванны голодным взглядом, и только когда я уже закрывала дверь, Олаф торопливо уточнил:

— Суп или салат?

— Салат и яичницу, если можно.

— Будет. — Олаф кивнул настолько весомо, будто отправлялся на добычу мамонта.

Какой он все-таки милый!

Умылась я быстро. За неимением выбора надела вчерашние бесстыжие трусики, сверху тунику Олафа и вдоволь потешилась над своим нелепым отражением, так как одежка с чужого плеча была мне явно велика. Однако тонкий ремешок, найденный в шкафу, куда я залезла без спроса, сотворил чудо, и мужская туника волшебным образом превратилась в женское платье. Правда, для выхода в мир оно было слегка коротковато, едва ли до середины бедра, да и соски бессовестно торчали, но я успокаивала себя мыслью, что это ненадолго, и вообще — вчерашнее платье было короче. Да и не одна я по магазинам пойду, а с охраной! Сомневаюсь, что рядом с ним на меня кто-то покусится. Скорее, мне самой придется спасать его от хищных взглядов бесчисленных продавщиц, когда мы появимся в поле их зрения.

И будет хорошо, если только от взглядов.

В итоге к завтраку я спускалась задумчивая и ведомая не только памятью, но и ароматами. Олаф действительно приготовил яичницу, но при этом проявил и инициативу, добавив в яйца бекон и помидоры черри. Все это великолепие к моему приходу уже разложил по тарелкам и украсил тертым сыром с мелко порубленной зеленью.

— Чай, кофе?

— Чай.

Я позволила за собой поухаживать и дальше, приятно радуясь вниманию, и с удовольствием разделила с ним трапезу. После сытного и безоговорочно вкусного завтрака, за которым обсудили предстоящие планы, мы решили прежде всего придерживаться вчерашних наметок. То есть первым делом отправиться по магазинам. Кроме этого Олаф сообщил, что все наши вчерашние кандидаты в группу захвата дали свое окончательное согласие и даже не слишком наглели, озвучивая цену своей помощи. Александру викинг позвонил уже сам, когда готовил завтрак, и узнал, что у мага есть свежая информация по одержимым. В итоге мы распределили очередность встреч следующим образом: сначала Одинцов, затем Александр, а майор шел последним. При этом Олаф неприязненно поморщился, но ничего не сказал, что я сочла за верный признак начинающегося перевоспитания.

Правда, когда мы позавтракали и я отправилась наверх за сумочкой и кредитками, в спину мне прилетел сначала восторженный свист, а затем тихое ворчание, что в таком виде приличные женщины по магазинам не ходят.