Александра Гринберг: Навеки проклятые. Цветок Инферно (СИ)

Значит, можно. Не всё, но доставить удовольствие ей и себе — можно. Стащить мешающие брюки, чтобы увидеть совсем обнажённой, как того хотелось чуть ли не с первого дня. И полюбоваться ею тоже можно, с удовольствием ловя стон нетерпения и тихий шепот куда-то в шею:

— Ну же, Тео…

— Твою ж Бездну, — выдохнул Тео, больше не видя причин сдерживаться.

И уже сам сжал зубы на её шее, наверняка кусая до боли, против чего, кажется, Кори совершенно ничего не имела. Она стонала, позволяла касаться себя, гладить, целовать, делать вообще что угодно. А Тео… он себя потерял от всего этого, от возможности быть так близко, как и не думалось прежде. От того, что ему можно… Можно, подери Бездна, закидывать её ноги себе на пояс, ловить губами тихие стоны, покрывать поцелуями лихорадочно вздымающуюся грудь.

Всю её можно вылизывать, сжимать в своих руках, чувствуя дрожь и жар её тела, лихорадочный и почти пугающий. И самому вздрагивать от быстрых движений чужой ладони, тонкой, но такой сильной. Забывать как дышать — нельзя, но разве можно помнить вообще хоть о чём-то, кроме искрящегося, горячего удовольствия, разливающегося по позвоночнику?..

— Ты что, всерьёз думал, что нам только целоваться можно? — с ленивым ехидством поинтересовалась Кори, когда они смогли отдышаться. Её рука медленно скользила по обнаженной груди, кончики пальцев касались шеи. И да, подери Бездна, теперь было жуть как больно.

Ну да ничего, Тео как-нибудь переживёт. Он приоткрыл один глаз, глянул на Кори и усмехнулся — у него-то таких острых зубов не было, но на светлой коже тоже красовалась цепочка из засосов. Не стыдно ни капли, а вот удовлетворения и злорадства хоть отбавляй — стоило только подумать о роже Сайруса, если он увидит их таких красивых, как на душе делалось хорошо. Тео даже залечивать ничего не будет, пусть и ценой горы насмешек от сокомандников и сестры.

— Ага.

— Жестоко. И надолго бы тебя хватило, целомудренный мой?

— А куда деваться-то? — Тео весело хмыкнул, припомнив один из множества своих перлов, выданных под чарами. — Всё равно никого горячее тебя не найду.

— И что, даже десять лет терпел бы?

— Эй, я слышу сомнения в твоём голосе!

Кори пожала плечами.

— Я сама бы сбрендила через месяц. Ты в зеркало-то как давно гляделся?.. Так, нет, это плохая идея.

Её ладонь, привычно лёгкая и непривычно прохладная, легла на горло. Вскоре боль притупилась, сошла на нет, хоть и не исчезла полностью. Тео ощутил лёгкий укол зависти: у него такие чары пока выходили натужно, кривенько и через раз. Про обезболивание одним лишь наложением рук тем более говорить не приходилось.

— Мне не нравится, что тебе больно, — тихо пробормотала Кори. — Хотя смысл-то как раз в боли. Чтобы напоминала, кому принадлежишь. Но я, похоже, недостаточно демон для этого дерьма.

— У нас общий кот в гостиной, куда я теперь денусь? — усмехнулся Тео, откидывая голову назад и подставляясь под прохладные прикосновения. — Но можешь напоминать почаще, я только за.

— Бездна, да ты и впрямь извращенец.

— Ой, как будто ты против!

Кори против не была. Иначе не тянулась бы так отчаянно, не целовала бы так жарко, не вцеплялась бы в плечи почти до боли, притягивая обратно…

Впрочем, Тео тоже только за. Во всём, что касается его Кори. И всегда.

Время шло, второй тур уже был в разгаре, а к повышенному вниманию Кори так и не привыкла. И очень даже зря, ведь когда сестрички Блэр вчистую разнесли тройку боевиков в первый же день этапа магии, сорок четвёртой команде вовсе перестали давать проходу. Будто этого мало, Хель взялась расхваливать её в прямом эфире: мол, и команду Кори собирала, и стратегию Кори разрабатывала. (Видите ли, нечестно, что ей, Хель, вся слава досталась. Как будто её не за этим позвали в капитаны!) После такой рекламы и вовсе захотелось сбежать обратно на юг, чтобы все от неё отстали.

Вот только кто бы ещё позволил? Не отпустят. Только разок пошутила, а уже воплей до небес…

— Сидеть, — пробормотал Лазурит, по привычке сунув ей в руки крышку от термоса.

— У меня прям на лице написано желание свалить отсюда?

— Да твой павлин хвостатый тебя из любых шафрийских выселков достанет. Иначе перед кем ему выделываться?

— Перед целой уймой народу? — сварливо предположила Кори, махнув рукой на забитые снизу доверху трибуны. И то ли у неё паранойя, то ли вся эта шумная толпа впрямь глядит в её сторону. — Боги, за что?

— Хватит ныть! — рявкнула Хель, уже по привычке плюхнувшись Лазуриту под правый бок. Но тут же потянулась через него, чтобы поправить Кори шарфик, и заботливо осведомилась: — Мёрзнешь, бедолажка?