Эдриенн Янг - Небеса в бездне [litres с оптимизированной обложкой]

– А если я не стану этого делать? – Я с вызовом уставилась на него, мои ноздри раздувались.

Он уперся в меня холодным жестким взглядом, и я прочитала ответ: я буду наказана. Им. А если он не накажет меня за дерзкое неповиновение, Инге поймет, что здесь что-то не так. А следом за ней и остальные Рики.

У него за спиной Ири напряженно смотрел на меня. Его взгляд молил меня повиноваться.

Я скомкала платье в потных руках и, с трудом проглотив ком в горле, полезла на чердак.

Инге смотрела мне вслед.

– Я же говорила тебе, – прошептала она. – У нее огонь в крови, Фиске.

Стянув с себя одежду, я бросила ее на тюфяк и принялась натягивать платье. Я не носила платья с начала сезона сражений, когда наш клан посылал воинов на битву с врагом. Застегнув пуговицы и завязав пояс, я аккуратно расправила одеяние. Шея оказалась открытой, и ошейник бросался в глаза.

Я с презрительной усмешкой оглядела свой наряд. По крайней мере, тепло.

Когда я снова спустилась по лестнице, придерживая подол, Ири и Фиске уже ушли, а Руна скручивала кедровые гирлянды в кольца и опускала друг на друга. Она ласково улыбнулась мне.

– Руна, сделай что-нибудь с ее волосами, – сказала Инге и поднялась на чердак.

Девушка отложила гирлянды и подошла к столу. Прежде чем сесть, я одарила ее мрачным взглядом. И стоило ей прикоснуться ко мне, как все мое тело сковало напряжение. Я закрыла глаза, чувствуя ее ладони в своих волосах, ее гибкие пальцы вытягивали мои непослушные пряди, расплетая старые спутавшиеся косички. Расчесывая волосы, она держала в ладонях концы прядей и проходилась по ним щеткой, а я не мигая смотрела на огонь.

Когда она замерла, я взглянула на нее. Она смотрела на короткий завиток с правой стороны, коротко подрезанный у меня над ухом.

– Это прическа женщин Аска? – спросила она.

Я машинально разгладила завиток.

Девушка взбивала пряди, пока они не сделались плотными и густыми у корней, а затем она принялась плести косички, начиная с левого уха, забирая пряди с затылка. Ее движения были неторопливыми и четкими, и она мастерски заплетала косички из тонких, искусно скрученных прядей. Закончив, она связала концы и отступила на шаг, чтобы взглянуть на меня.

Взяла со стола баночку с сурьмой и открыла ее.

– Женщины Аска ведь тоже пользуются сурьмой, не так ли?

Я перевела взгляд с сурьмы на нее, пытаясь понять, что она делает. Почему она так добра ко мне. Но ее лицо оставалось непроницаемым. Она окунула пальцы в баночку, а затем провела вокруг моих глаз, окрасив кожу в темный цвет, и следом кончиками больших пальцев линии вдоль щек. Ее движения заставили меня немного расслабиться. Они казались такими знакомыми. Я закрыла глаза, вспоминая, как в полумраке шатра Майра разрисовывала мое лицо сурьмой. Но когда я их снова открыла, это видение оказалось слишком болезненным, чтобы удерживать его в памяти.

Руна вновь занялась гирляндами, я подошла к ней и, взяв одну в руки, принялась помогать. Дверь распахнулась, и в дом ворвался Халвард, но тут же замер на месте, открыв от удивления рот.

С чердака спустилась Инге, нарядившаяся в темно-пурпурное платье.

– Взгляни на нее, мама. – Халвард по-прежнему не сводил с меня глаз.

Следом за ним в дом вошли Фиске и Ири и тоже застыли на пороге, уставившись на меня. Я опустила глаза, продолжая скручивать гирлянды и пытаясь успокоиться, чувствуя, как щеки заливаются румянцем. Эти люди и так уже унизили меня, нарядив для своего праздника. А теперь, когда они смотрели на меня с таким видом, будто им все это нравится, мне хотелось отрезать себе руки.

Инге протянула корзины Фиске и Ири, вытолкнув их за дверь. А затем указала на оставшиеся на столе корзины.

– И их тоже заберите.

Ири взял корзину и вручил мне.

– Ты выглядишь очень красиво. – От улыбки его лицо стало совсем юным.

Я оглядела его с головы до ног, а когда встретилась с ним взглядом, ярость снова ожила в моих глазах.

– А ты выглядишь как Рики.

Я стояла у входа в ритуальный дом с корзиной, доверху наполненной тысячелистником. С неба валил снег. В просторной арке, вырезанной в скале, виднелось искусное изображение Торы, изрыгающей огонь, вокруг нее косыми полосами отпечатались ветви деревьев. Ее огромные, пронзительные глаза смотрели прямо на меня, зубы были обнажены в яростном оскале. В каждой вытянутой руке она держала по медвежьей голове.

Стены были сложены из огромных древесных стволов, они казались гораздо больше тех деревьев, что окружали деревню. В центре храма пылал яркий огонь, и с потолка свисали массивные рога лося, к которым крепились зажженные свечи. Изнутри веяло жаром, и спину согревало теплом в то время, как снежинки налипали на платье. Издалека к Феле приближалась снежная буря, спрятав в своих темных тучах еще более сильный снегопад. Тот, что до весны запрет меня в этой деревне.