Катерина Полянская: Михаэлла и Демон чужой мечты

— Миша, не трогай. Я достану.

Аделина плавно развернулась, как тогда, с Ффруа.

И мне пришлось сопротивляться инстинкту, требовавшему броситься на нее и свалить с ног. Защищать.

— Не смей в него ничем швырять! — зашипела я, еле сдерживаясь.

Мрак бы подрал кровь риссов!

— Прости, я просто испугалась, — сквозь зубы процедила родительница, пряча что-то за отворот рукава.

Определив, что стало безопасно, Тавиш вышел из своего укрытия и направился к нам. Как водится, по дороге раздавал команды:

— Миша, отойди шагов на десять, вон к тем деревьям. Не хочу, чтобы тебя случайно обрызгало.

— Но…

— Делай, как говорю! — Напряжение, вибрировавшее в его голосе, заставило подчиниться.

Да что тут вообще происходит? Откуда на болотах взялся Тавиш? Он же не задумал присвоить ларец? Нет, навряд ли. Денег у него своих хватает, а на сумасшедшего любителя редких вещиц он тоже не похож. А вот авантюры бывший демон обожает. Видимо, просто хочет первым заглянуть внутрь.

Рассуждая таким образом, я почти успокоилась, остановилась на безопасном расстоянии и стала наблюдать. Аольская же осталась рядом, ничуть не боясь запачкаться.

Схватился за веревку Тавиш так, как и я собиралась. Поначалу все шло хорошо. Вязкая буро-зеленая жижа всколыхнулась, на миг показался край ларца… а потом веревка лопнула и ларец вернулся туда, где провел последние годы. Тавиш глухо ругнулся и бросил беглый взгляд на Аделину:

— Достану.

Впрочем, энтузиазма в его взгляде, брошенном на болото, в которое предстояло нырнуть, не наблюдалось.

Происходящее явственно попахивало безумием. В конце концов я не выдержала:

— Может, ну его, этот ларец. Кому он вообще нужен?

— Помолчи, — довольно грубо одернула меня Аделина. — Мне нужен. Он мой по праву.

Обидно стало почти до слез. Мама Мианна со мной так никогда не разговаривала!

— Сказал, достану, — глухо рыкнул Тавиш, снимая сапоги. Потом повернулся ко мне, тихо сказал: — Мишка, я люблю тебя.

И скрылся в мутной, мерзко пахнущей жиже.

Я всхлипнула и зажала рот ладошкой. Аделина напряженно ждала.

Его не было, наверное, несколько мгновений, но они показались вечностью. Когда же над болотом показалась светловолосая голова, мы обе выдохнули с облегчением. Правда, причины у каждой были разные.

Живой!

Достал!

Водрузив ларец на тропинку, Тавиш выбрался сам. Наверное, он очень сильный, раз смог нырнуть в болото и вернуться вместе с ношей. Даже я не уверена, что справилась бы, а ведь я отчасти рисс. Аделина к желанной добыче не бросилась и тому, кто ей ее добыл, руку помощи не подала. Это отозвалось глухим раздражением. Никогда бы не подумала, что она может быть такой… Мне же приблизиться к любимому попросту не дали. Стоило сделать шаг в том направлении, как Тавиш это засек и упреждающе зарычал:

— Стой там!

Определенно, что-то тут происходит. И я единственная, кто не в курсе. Даже обидно.

— Теперь открой, возьми ткань, которой прикрыты драгоценности и положи сюда. — Аольская бросила на землю перед Тавишем небольшой кожаный мешок.

Он сделал, как она велела. И особого восторга на непривычно раскрасневшемся лице что-то не наблюдалось. Странно, ведь он любит разгадывать загадки. Однако сейчас Дивальд был решителен и угрюм, и вообще вид имел какой-то болезненный. На несметные богатства, сверкающие в ларце, едва взглянул. Меня тоже сокровища не интересовали, я лишь заметила, что они на месте. А вот Аделина не могла отвести от переливающегося великолепия глаз и даже не пыталась сдержать улыбку.

Стоило наколдованному отложить кожаный мешок в сторону, как раздался хлопок, мешок вспыхнул и осыпался горсткой пепла. Тавиш смахнул его в болото, а потом еще и заклинание туда швырнул. Сияющая белая сеть легла на воду и исчезла, будто утонула.

Вроде бы все прошло хорошо. Но с Тавишем явно было что-то не так. Я чувствовала это и едва могла дышать от страха.

— Тавиш… — прошептала беспомощно.

— Не подходи, — без всякого выражения прошелестел мой жених и завалился на землю.

Меня опалило таким ужасом, от которого захотелось скулить.

А Аделина смотрела на распростертое у ее ног тело так, будто с трудом сдерживается, чтобы не спихнуть его в болото. Впрочем, ничего такого она сотворить не пыталась. Напротив, повернулась ко мне и воодушевленно сообщила:

— Ну вот, больше никаких болезней с этих болот не придет. Мы уничтожили лихорадку, а Тавиш запечатал выход наружу заразе, оставшейся в болоте.