Дмитрий Манасыпов - 13 участок. Чужак [AT]

— Кроу! — каркнул Абак, когда я сел. — У тебя с собой достаточно патронов?

И нацепил очки. Вот как, скажите, понимать создание, умеющее, если не врут слухи, договариваться со временем. Особенно после «достаточно патронов» и нежелания что-то объяснять. Как?

Кровососа можно остановить свинцом, загнав в башку пару пуль. Именно остановить, а не убить, сдохнет тварь только от серебра. Имеются ли такие патроны в моих стальных друзьях, ждущих своего часа в руках? Конечно, каждый второй.

Приходилось ли мне в одиночку охотиться на бесшумный ночной ужас, жаждущий человеческой крови? Нет, пока ни разу не довелось. Но все бывает в первый раз, так ведь?

Фу… яйца в кулак, сыкло и вперед!

Я выбил дверь ногой и шагнул в темноту.

Люди, во все времена и, оказывается, даже в разных мирах, устроены одинаково. Врут, гребут под себя и подставляют ближних, лишь бы слаще есть, мягче спать и жить не в конуре. Нет, я не осуждаю, жизнь штука сложная. Если кто-то считает, что у других, у Старых, иначе… то крепко ошибается.

Старые точно также глодают друг друга, разве что не до смерти, либо убивают, но чужими руками. Ищут место под Сол… под Луной, в основном, заводя бизнес, мутя темные делишки, отыскивая заработок погуще, а работу пожиже. Они, живущие рядом с людьми давным-давно, порядочно преуспели во многом.

Чертов «Пинк-маг», даже он запущен в оборот хитрецами Воронами на паях с кем-то из рыжих стервоз ши, удравших из собственной Ирландии. Кому, как не им, живущим веками, знать человеческие потребности?

Старые сплелись с человечеством в самую настоящую живую систему, где есть место всем. Именно из-за нее, густой паутины из денег, крови, магии и наживы, у нас есть работа. У нас, простых ребят из 13.

Я пинал покрышку «паккарда», забранного из мастерской. Живешь в Ночном городе? Имеешь преимущество. Бородатый широченный дворф, вытиравший лапищи тряпкой, тому доказательство. Моего бойкого вороного жеребчика, недавно поднятого с обочины, прямо не узнать. «Паккард», восстановленный низкорослыми технарями-кудесниками, лоснился лаком кузова, сверкал хромом, где тот был и рвался в бой.

— Счет отправляю в участок, Кроу?

Миккельсон, пего-рыжий хозяин мастерской, закурил сигару, вернее, свой обычный огрызок. То ли он их копил, то ли огрызок никогда не заканчивался, постоянно перекатываясь во рту, но Миккельсона без него ни разу не видел.

— Да. — Я погладил вытянутый капот, беззвучно вздохнув. Кататься с Вороном, оказывается, мне нравилось больше. — Оплатят как обычно — в конце месяца.

— Хорошо. — Миккельсон, обычно терявший весь интерес сразу после слов про оплату. Не уходил.

— Что, лучший из механиков, да удлинится твоя борода?

Дворф, смешно и как маленький медведь, фыркнул, пожевав сигару:

— Думаешь, удобно ковыряться в двигателях с длинной бородой?

— Думал, о светоч механики, что тебе понравится.

— Хе… Кроу, ты не умеешь шутить, не пробуй, жалко тебя становится.

— Как скажешь. Что ты хотел спросить, Миккельсон?

Дворф мялся, не зная, с какого бока зайти и это удивляло. Не в характере этих суровых крепышей вести себя таким образом.

— Да говори ты уже!

— Слышал, вы начали находить выпотрошенных девчонок?

Вот так так… Слухи гуляют среди нашей паствы, слухи о волках со стальными зубами…

— От кого слышал?

Миккельсон отмахнулся:

— Да все говорят, Кроу, а нам это не нравится.

— Есть с чего? Ты верно заметил, находят только женщин, а вы своих прячете так, что…

— Арр-р! — рыкнул дворф, вздыбив короткие волосы совсем как цепной пес. — Кроу, ты молод и глуп, как все люди, да еще чужак. Человеческая память коротка, а наша нет. Мы много что помним, Кроу, даже вонючие трюмы кораблей, везущих нас сюда из дома! Ты разве не знаешь, как плохо без отчей крыши над головой?

Я-то? Я-то знаю. Тревога Миккельсона объяснялась легко: бородач боялся. Боялся, что мы не справимся, что убийств станет больше, что выползет наружу правда о Ночном городе с его жителями и…

И снова заполыхают костры, сталь станет красной от крови, а Старые уменьшатся еще на сколько-то голов, насаженных на пики. Как и случалось не так давно, когда Инквизиция работа с точностью машины и с ее же безжалостностью.

— Сегодня нашли одну из ваших.

Глаза Миккельсона дрогнули, расширились и превратились в щелочки.

— Точно? Да, точно, зачем тебе врать, Кроу…

— Ты знаешь что-то?