Baltasar_II - Навстречу ветру [СИ]

— Кому ты собрался вызов-то бросать, чучело? — этот недалекий злодей откровенно бесил. Обладать такой мощью и направить ее на мелочную месть? Совсем безмозглый.

— Тому, кто запер меня здесь, — совершенно спокойно ответил ронове. — Тому, кто обещал искупление, но предал. Тому, кто сотворил из меня батарейку, мать его, для фонарика.

«Здес-с-сь… С-сотворил…»

— Я уничтожу все, что он создал. А затем попытаюсь убить и его. Но это дело далекого будущего. Будущего, которого для тебя нет.

«Унич-штож-шу…будущ-щ-щего…»

Со всех сторон в сторону Лира метнулись щупальца. Что-то парень сумел отбить, рассекая клинками. От чего-то уклонился. Но маслянистых жгутов было слишком много. На одно отрезанное щупальце появлялись пара новых. Вскоре огрызки клинков с печальным звоном покатились по выщербленной мостовой. А сам Лир, спеленутый мерзкой плотью ронове, оказался подвешенным перед мрачной фигурой, имитирующей разумного. Две пары глаз рассматривали Лира, как какое-нибудь занятное животное. Или, как деликатес.

— Или найду еще один мир. А потом еще. Пока не смогу занять причитающееся мне место.

«Ещ-ще… мес-с-сто…»

— Вот и кончился единственный герой этого мирка. И это все, что ты можешь мне противопоставить? Все? — довольно хмыкнул ронове. — Ну, тогда можешь себя утешить, что ты послужишь высшей цели. Не каждому дается возможность присутствовать при рождении бога. А теперь — умри.

Под пришепетывание голосов «конч-шился… рож-шдении… умри-и…» тело Лира пробила сразу дюжина щупалец. Тварь разразилась новым приступом довольного смеха. А парень почувствовал, что из него вытягивают что-то важное. Самую его суть. И на фоне боли от выдираемой с корнями души боль от ран казалась легким жжением. Разум уже начал плыть, когда плоть, наконец, насытилась чужеродным ихором. Пора!

Знакомая волна преображения смыла большую часть страданий, в голове прояснилось, а четыре глаза Лира в упор уставились на все еще радующегося врага. Тот еще не успел понять, что ситуация в корне изменилась. Как есть туповатый.

— В эту занимательную игру можно и вдвоем поиграть, — проклекотал-проскрипел Лир, обнажая в ухмылке игольчатые зубы.

«З-санима-ательную… мож-шно…» — прошептали голоса, но теперь в унисон новой твари Бездны.

И, зажав между мышц осклизлые отростки, потянул поток на себя. А чтобы тянулось веселее, соорудил в каждом щупальце по аркану-насосу, вроде того, что помогал магам Нереи вытягивать э’лирр из мира. И не прогадал. Энергия хлынула в тело, как подбитая крепость в Великое Море. Лир смаковал каждую крупицу, становясь могущественнее с каждым мгновением. Могущественнее, чем когда-либо. И эта сила опьяняла.

Твари больше не было смешно. Тварь больше не веселилась. Ронове сосредоточенно пытался вырвать щупальца из такой неудобной жертвы. Безуспешно, впрочем. Потому, что маслянистые жгуты исчадью Бездны больше не принадлежали. Масса за спиной оплывшей фигуры стремительно уменьшалась. И тогда ронове закричал. И столько было в этом крике безысходности и разочарования, что улыбка Лира сама собой стала еще шире, прорезав лицо на две части.

Через пару минут от врага осталась лишь мерзкая хлюпающая лужа. Еще через минуту не осталось ничего. Новая тварь раскрыла широченную пасть и торжествующе захохотала. Силы было немеряно. Он мог создавать миры движением пальца и крушить звезды взглядом. Он мог дарить жизнь и отнимать ее по своему разумению. Он мог поспорить с самим Творцом! Он был свободен, словно свет Ока, и мог… Нет, не мог. Мелкие, подлые, как и их создатель, золотистые искры не давали ему развернуться во всю ширь. Но та мыльная пленка, что сдерживала его, не могла продержаться долго.

Тварь царапнула хлипкий щит когтем. Просто на пробу. И обожглась. Ронове подул на обожженный палец и призадумался. Неприятно, что ни говори. А тут еще напасть. Как только пик силы прошел, исчадье Бездны обнаружило, что энергия довольно быстро рассеивается. И заткнуть эту течь никак не удавалось. А опустевшее место занимает голод. Нет, не так. ГОЛОД. Разум тут же подкинул решение — нужно кого-нибудь сожрать. Срочно! Да только все искры, такие питательные, такие манящие, прятались от него по ту сторону золотистой тюрьмы.

И тогда тварь начала бить изо всей силы. Но то, что еще минуту назад обещало безграничное могущество, разбивалось о тонкую оболочку реальности. Да, за стеной гасли искры, становясь еле видимыми, но на их место тут же приходили новые. И не было им числа. Поняв, что грубой силой ничего не решить, ронове обратился к памяти бывшего тела. В ход пошли изощренные арканы, но и на них проклятая пища находила не менее каверзные ответы.