Александра Лисина: Вакансия для призрака

— Гори!

Папа чуть не подпрыгнул, когда у него под ногами расцвел громадный рыжий цветок. Самая обычная лилия… только сотканная из живого огня и пылающая всеми оттенками алого. Ее лепестки не поранили его — папа зря так дернулся. Да и я бы не позволила — моя лилия была разумной. Поэтому просто обогнула испуганно замершего отца и потянулась к солнцу, взмыв над фамильным замком ослепительно-ярким костром. А по пути один из лепестков изогнулся и ласково ткнулся мне в щеку, словно молча говоря: не плачь, дитя, все наладится, и мы с тобой еще поиграем…

Какой после этого поднялся шум — просто не описать словами. Папа целых два дня носился по саду взъерошенный и неверяще трогал оставшийся на земле пепел. Бабушка подняла жуткий крик. Дедушка, как водится, ее успокаивал. Дети, не понимая причин суеты, озадаченно бродили по изуродованным лужайкам, а крепко обнявшая меня мама сидела на обгоревшем крылечке и в шоке повторяла только одно слово: инициация…

Потом было множество гостей, десятки встреч и сотни навязчивых вопросов от посещавших наш замок незнакомых магов. Что я делала, как и когда… что при этом представляла… как, не достигнув нужного возраста, сумела договориться со стихией…

Но что им могла сказать десятилетняя девочка, у которой едва-едва раскрылся весьма неустойчивый и чрезвычайно сильный дар? Правильно: я не знаю. Поэтому через какое-то время поток посетителей сошел на нет, папочка перестал нервно вздрагивать всякий раз, когда я подходила к камину, а бабушка хоть и с трудом, но все же простила мне испорченный сад, особенно после того, как я придумала и вырастила для нее новый. Огненный. Просто потому, что моей лилии нужно было место для роста и она умела творить из пламени все, чего бы я ни попросила.

Убедившись, что огненное чудо не посягает на сохранившиеся грядки, но при этом является уникальным, постоянно меняющимся и не требующим дополнительной подпитки явлением, бабушка Ви постепенно оттаяла. А потом и сама начала экспериментировать с огненными цветами, с годами превратив наш замок в своего рода достопримечательность, благодаря которой я получила свое прозвище и теперь иначе, чем Огненная Лилия, меня уже никто не звал.

А еще через несколько лет инициация случилась у маленького Ира, и в нашем доме завелся первый воздушный дракон. Почти сразу после этого активировался дар Мии, и драконов в нашем замке стало два, причем один из них плевался огнем, после чего мама схватилась за голову, бабушка принялась срочно возводить вокруг своей башни усиленную защиту. А ОМС, куда с некоторых пор входил наш бедный папа, пожелало разобраться с происходящим.

Под строгим надзором бабушки нас несколько недель старательно изучали, тестировали, просили призвать воплощения наших стихий и пытались выяснить, как и почему те откликнулись на неумелый детский призыв. Но, насколько я знаю, так ничего и не поняли. А о том, что причиной столь быстрого развития дара могло стать дедушкино происхождение, им, разумеется, никто не сказал. Как и о том, что во всех трех случаях катализатором процесса послужила я. Вернее, я всего лишь подсказала отчаянно мечтающему о драконе братику, что стихию о нем можно просто попросить. Ну а Мии и подсказывать ничего не понадобилось — как только у Ира произошла инициация, она, недолго думая, подошла к камину и призвала себе еще одного дракона.

Поскольку родителей в тот момент дома не было, а у меня уже имелся опыт общения со стихией, то жертв нам удалось избежать. Поговорив с дракошками и успокоив детей, мне в конце концов удалось навести подобие порядка. Правда, к тому времени половина замка уже лежала в руинах, вторая нещадно обгорела, а остатки бабушкиного сада уцелели лишь потому, что вокруг него вздымалась выращенная мной огненная стена, которую разбушевавшийся Миин дракон при всем желании повредить не сумел.

Стоит ли вспоминать, что сказала мама, когда вернулась из города и застала на месте фамильного замка дымящиеся руины?

Наверное, нет. А вот папа, как ни странно, промолчал. И дедушка особым многословием не отличался. Однако то, что тем же вечером они заперлись в папином кабинете и долго в гнетущем молчании цедили чистый спирт из пузатой бутылки, я видела. И мне было ужасно стыдно, что при этом на их головы накрапывал мелкий дождик, потому что в кабинете больше не было потолка.

Потом все как-то само собой наладилось. Замок мы отстроили заново, благо семья никогда не бедствовала и зачатками строительной магии владели все, кроме дедушки. Защиту на стены и башни поставили тройную — от огня, от воздуха и еще одну — комбинированную, на всякий случай.