Тимур Машуков - Гром над Академией. Часть 1

– Да, Ваше Величество.

Взяв у Давыдова папку, я открыла ее на первой странице. Увидев фотографию, я замерла. Кровь прилила к щекам, а сердце забилось раненой птицей. Внезапно стало тяжело дышать, а на глаза навернулись слезы. На меня смотрел Андрей. Молодой, чуть изменившийся, но Андрей. И казалось, в его глазах застыл немой укор.

– Ваше Величество, – услышала я голос Давыдова, донесшийся до меня будто издалека. – С вами все в порядке?

– Да, да, со мной все хорошо.

Обессилено откинувшись на спинку кресла, я посмотрела на него.

– Забудьте все, что я вам сказала до этого. Выполнить все требования Громовых до начала приема. Вяземских и всех причастных к убийству Андрея и его супруги казнить. Казнь сделать показательной, чтобы сомнений в правильности нашего решения ни у кого не осталось. Родовой герб изломать, род подвергнуть изгнанию. Чтобы в течении трех дней они покинули пределы Российской империи, без права возвращения. Все имущество переписать на Громовых, пусть их люди совместно с нашими представителями все опишут, и примут по акту. Извинения они получат на приеме.

Думайте, как их накрепко привязать к Российской Империи. Хоть алмазы из короны запеките в кляре, но сделайте так, чтобы у них даже сомнений в желании остаться не возникало.

Все, оставь меня, Владимир Степанович, мне надо подумать. Ко мне пока никого не пускать.

Услышав, как захлопнулась дверь за изумленным Давыдовым, я закрыла глаза, погрузившись в свои мысли.

Опять этот род врывается в мою жизнь, ставя все с ног на голову. Тогда, на приеме в академию, я Владислава толком и не рассмотрела. И сидели мы далеко, и служба безопасности поставила щиты. А через них много не увидишь. И вот теперь, смотря на фото, которое до боли в сердце напоминало когда-то любимого мною человека, я не могла выкинуть его из головы. Умом я понимала, что это не Андрей, но сердце кричало иное.

Один разя позволила тебе умереть, но не совершу ту же ошибку с твоим сыном! – обещала в душе я Андрею.

А ведь если бы все сложилось по иному, Влад мог бы быть моим ребенком. И Андрей был бы жив. Но не судьба, видимо. Или все таки судьба? Может, так и должно было случиться… Что-то мысли совсем стали путаться и свернули куда-то не туда. Но почему-то от них сладко ныло сердце и приятно тянул низ живота…

Выйдя из кабинета императрицы, я громко хлопнул дверью. Злость кипела во мне, требуя выхода. Посмотрев на задрожавших под моим взглядом придворных холуев, я пошел по коридору, все так же сопровождаемый людьми из внутренней безопасности Тайной Канцелярии.

"Сука" , – в бешенстве думал я. – "Как все разыграла!!! Сначала взбесила, а потом Вяземского на блюдечке преподнесла. Нате вам, кушайте не обляпайтесь. И ведь чуть не повелся, как пацан!!! Ах, как сладко было видеть, как ненавистный враг задыхается в «пузыре смерти». Хорошо, что поймал довольный взгляд этой коварной твари. И сразу все стало на свои места."

"Как все разыграла! И ведь могло у неё все получиться. Я ж от гнева совсем разум потерял. Скольких из рода похоронил своими руками! И вот он стоит, виновник всех бед. Кто бы сдержался?! А потом меня как громом поразило – она этого и добивается!!!"

"Убийство князя на глазах императрицы, без суда и следствия – это преступление. И никакой местью рода не оправдаешься. Для этого есть вызовы на дуэль, либо объявление официальной войны роду. А Вяземские, как ни крути, войну не объявляли. Да – уничтожали, да – пытались отхапать земли, но по-тихому, без шума. И в этой ситуации агрессором, нарушившим все мыслимые и немыслимые нормы, выставили бы меня. И неважно, что большинство было бы на моей стороне. Есть закон, и я бы его нарушил. А перед ним, как известно, все равны, просто некоторые равнее. Закон – он ведь как дышло, куда повернешь, туда и вышло."

"И, убей я эту тварь, сам бы вручил Елене рычаги для влияния на Влада. Есть убийца, но мы можем пока закрыть на это глаза, если ты будешь делать все, что мы скажем. И внук делал бы, куда деваться."

"А теперь я поломал ей все планы, и ответ разъяренной женщины может быть страшным. Хотя, мы ей нужны гораздо больше, чем она нам. Да и в принципе, она нам и вовсе не нужна. Не выполнит условия – соберемся и переедем. Нас тут уже ничего не держит, кроме могил близких людей."

Задумавшись, я не заметил, как нас догнал лейтенант Павловского полка, что стоял на охране всего дворца и покоев императрицы. Полк, образованный Павлом Первым ещё в семнадцатом веке, как противовес набиравшей тогда силу Тайной канцелярии, не подчинялся никому, кроме непосредственно императорской семьи. В него набирались дворянские дети, прошедшие суровую армейскую подготовку, и с уровнем магии не меньше магистра. Лютые звери, настоящие цепные псы императоров, они готовы были рвать любого по его приказу. Служить в полку было почетно, но и опасно. В случае нападения на императора они первые подставлялись под удар.