Георгий Соловьев: Тайны Мертвого леса

Теперь возле трех плах стоял на четырех лапах огромный зверь с перепончатыми крыльями, глаза которого горели злым, красным огнем. Он разинул пасть и издал грозный рык, даже приподнял крылья, готовясь к первому взмаху, но тут произошло нечто неожиданное - глухой, но мощный гул прокатился по земле. Волна этого звука была столь сильна, что сражающиеся люди и чудища попадали с ног. Глухой удар повторился, а потом еще и еще раз, потом содрогания стали повторяться с частотой бьющегося сердца.

Люди вновь встали, а вот олонгоны зашатались, начали падать и разваливаться на куски. Дракон издал истошный рев, как будто кто-то смертельно ранил его. Чудовище взмахнуло крыльями и оторвалось от почвы, но не смогло подняться выше верхушек мертвых деревьев. С последующими подземными ударами дракон стал тоже терять куски своей плоти - он разрушался, как и те твари, которых призвал Клапамаар. Он еще силился взлететь повыше, но шкура его начала лопаться, а из под нее показались кости. Издав еще один затухающий рев, дракон распался и рухнул безобразной грудой на землю.

- Презренные рабы! Предатели фухом! Вы поплатитесь за это! - возопил темный колдун. Он обратился в серое туманное видение, приподнялся над землёй и хотел было проскочить через отверстие на вершине земляного холмика под почву, как вдруг прозвучал громкий и гневный голос Буреграда:

- Я не пущу тебя! Думаешь, что неуязвим?! Ты забыл, что потерял Сердце Дракона! - и с этими словами маг выставил вперед обе руки. Серый струящийся морок, как полупрозрачную ткань, невидимая сила схватила и выдернула наружу.

- Отделись, демонское отродье! - возопил Штормовей, который пошатываясь стоял на ногах с вытянутыми вперед руками.

Звериный рев, а потом пронзительный визг разнеслись в воздухе.

- Спа…сайте… его жертву, нам… нам тяжко… его держать! - багровея от натуги, сквозь зубы процедил Буреград.

Центурион первым подскочил к связанному, едва живому юноше, и разрубил его путы. Бурс и Варш, подхватив бывшего пленника под руки, оттащили его к своим воинам.

Вдруг позади раздался шум ломаемых веток и конский топот. Люди оглянулись - к месту битвы спешили всадники с факелами в руках, а впереди скакали во весь опор четверо - рыцарь в кожаных латах и в рогатом шлеме, двое в цветных мантиях и девушка в накидке с капюшоном поверх потрепанного платья.

- Отец, я жива! Я здесь! - закричала она.

Центурион Волд бросился к ней:

- Хвала богам, дочь моя, ты жива!

Девушка сошла с лошади и бросилась на шею к своему родителю, а всадники проскакали дальше, ближе к тому месту, где стояли боевые маги Империи. Два седобородых незнакомца так же оказались магами - они пришли на помощь Штормовею и Буреграду как раз вовремя. Серый морок, превратившийся в извивающийся жгут, рвался то вверх, то вниз и то и дело дико визжал. Тут под тем местом, где маги пленили Клапамаара, земля раздалась в стороны и открылся темный провал. Прозвучал продолжительный могучий гул, опять сотрясший землю. Внезапно серый шнур распался - одна часть всё так же удерживалась в магическом захвате, а вторая, издав человеческий крик, скользнула внутрь подземной темноты. Серая пелена стала аспидно-черной, её шнур сжался, превратившись в шар. Продолжая его удерживать, маги Империи дружно отошли на пару шагов в сторону, а потом стали читать вместе какое-то заклинание. Один из седобородых волшебников бросил на землю стеклянный шар, а потом все колдуны разом опустили руки. Черный клубок распался на части, прозвучал дикий звериный рев и над лесом воцарилась тишина…

Всходило солнце нового дня. Путники, уставшие, а некоторые - даже весьма израненные, неспешно двигались по дороге в сторону крепости Ур-Тагор. Всадник в блестящих латах и девушка в накидке с опущенным капюшоном ехали рядом и говорили друг с другом, а позади них три рыцаря слушали их речь:

- … Вот так всё и случилось! - сказала девушка и широко улыбнулась. - Хорошо, что сам Ирратул согласился помочь нам всем и это счастье, что в крепость прибыли два имперских мага Среднего Круга!

Тут всадник в латах помрачнел:

- Чтобы спасти тебя, я совершил то, что не должно делать никому на свете! Теперь я буду отвечать перед Империей! Но не это печалит меня больше всего - как теперь я посмотрю в глаза близких тех, кого я называл своими соратниками, братьями по оружию, а потом пролил их кровь?!

Оба поникли головами и молча продолжили свой путь.

Один из трех рыцарей в кожанных доспехах повернул лошадь и направился к концу движущейся процессии - там тащились две волокуши, рядом с одной из них шествовал человек в мантии: