- Вот! - Лиза протянула листок.
- Сиди и читай про себя, а то, когда по бумажке, ты спотыкаешься. И молчи, пока я тебя в круг не поставлю. Значит, так… Я заново рисую круг, заново зажигаю свечи…
- Эти потушить, что ли?
- Да, конечно.
Лиза стала торопливо тушить свечи. Дура моя стояла, глядя на нее примерно так, как глядит корова на сельский пейзаж. Я же вытащил свой славный табурет, уселся поудобнее и стал сводить концы с концами. Лиза была мне весьма симпатична желанием заполучить деньги, и я даже жалел, что не могу помочь ей, бедняжке. Насчет своей беременности она, впрочем, врала - мы, живущие внетелес-ной жизнью, хорошо чувствуем присутствие или же отсутствие живой души, а душа младенца хоть и трудноуловима, поскольку связь ее с плотью еще хрупка, присутствует возле будущей матери постоянно.
А ведь кто-то наверняка охраняет этот кейс с деньгами, подумал я и задался вопросом: много ли там? Вот у меня в сундуке, точно знаю, четыреста семь золотых талеров, остальное - серебро. Сколько же это на теперешние деньги? И какова должна быть сумма, ради которой Лиза готова отдаться черту из преисподней? Похоже, что там - не меньше десятка моих любезных сундучков…
- Машка, я сейчас! Я все сделаю! - восклицала она, собирая свечи. - Эти круги стереть, да? Где тряпка?
- Ты молчи, тебе перед зазывом нельзя говорить. Задуй свечи и иди в массажный кабинет, - велела моя дура. - И ложись. И сосредоточься опять. Ясно? А то у нас ничего не получится. Молчи!
Лиза положила свечи на стол и поспешила в каморку.
Тут же моя дуреха бросилась к туалету и столкнулась с выходящим Бурым. Разумеется, спасения от беды она искала в его объятиях, а он - что? Ему, подлецу, объятий не жалко! Принял, стал гладить по спине, даже в висок поцеловал. Хорошо хоть не сразу ударился в откровенную похоть.
- Ты слышал? Нет, ты слышал? - твердила дура.
- Тихо! - приказал он и очень быстро, буквально таща в охапке, выволок ее в прихожую. Продолжая обнимать одной рукой, другой он затворил дверь. Получилось это довольно громко. Я напряг зрение и увидел, как Лиза приподнялась на ложе. Нетрудно было угадать ее мысли - она забеспокоилась, не собирается ли моя дура сбежать.
Той бы и следовало сбежать. Да только как же отлепиться от любовника?
- Я чуть с ума не сошла! Кошмар! - взахлеб шептала дура. - И так страшно, а тут вдруг ЭТО, белое и воет! Знаешь что? Это же был не загробный дух! Нам лекции читали - загробный дух молча стоит, он тихий, он очень редко говорит, ну, слово скажет, ну, два. А этот как заорет, как взвоет! Все, уходим! Мне тут таких гостей не надо! Потом помещение чистить, ладаном курить! А если привяжется? Будет по ночам шастать, в кровать, чего доброго, залезет!
Ну, размечталась, подумал я, одна похоть на уме. Однако лицо любовника мне сильно не понравилось. Я ошибся - вот он-то как раз меньше всего думал сейчас о похоти. И более того - я опознал тот ореол золота, который мне так нравился в Лизе.
- Не тарахти, - сказал он. - Значит, так. Ты сейчас попробуешь еще раз вызвать ЭТО, и пусть оно скажет, где кейс.
- Ты с ума сошел?! - воскликнула моя дура и попыталась вырваться из объятий.
Тем временем Лиза, прихватив с собой сумку, бесшумно подкралась к двери, ведущей в прихожую. Голос у Бурого был глуховатый, невыразительный, но разборчивый.
- Машка, ты знаешь, кто эта телка? - спросил он. - Это Сашки Слона телка! Я ее сразу узнал. Помнишь, по телеку показывали - разборка была за старым вокзалом, прямо на путях, два трупа подняли? Весь город гудел! Так это Слон с Гешей Чиквадзе разбирался. Там еще раненые были, самого Чиквадзе зацепило, но его увели и спрятали. Потом все галдели - бандиты друг другу глотки рвут! Помнишь? А это Слон Гешке деньги был должен, в кейсе Гешкины деньги, усекла? Вот почему она хочет их найти и в Данию рвануть! В общем, так. Ты опять вызываешь ей ЭТО. Пусть ОНО в самом деле кивнет или там на пальцах покажет! А потом - уже не твоя забота. Ясно?
- Ой, мама дорогая… - прошептала моя дура.
А я хлопнул себя по лбу. Раньше надо было задуматься, почему Бурый так старательно отворачивается от Лизы и вообще старается быть при ней незаметным.
- Потом причитать будешь. Иди, рисуй круги, гоняй чертей, делай, что хочешь! - велел Бурый. - Лишь бы ОНО сказало, где кейс!
Ничего себе интрига, подумал я и пожалел дуру, которая во все это впуталась. От жалости даже мысль в голову пришла: может, назвать им какой-нибудь дурацкий адрес, и пусть они успокоятся?
Но это, как выяснилось, была вовсе не моя мысль.
Читать дальше