Ольга Сидоренко: Чертов Викинг наших дней (СИ)

— Ты не успел выкарабаться из одной истории, как желаешь встрять снова? — проедал он мозги Чертову Викингу. Тот не соглашался, но и не отрицал, только предвкушающе улыбался и шерстил интернет в поисках новых клиентов и заказов. Друзья от вида этой улыбки злобно ругались вслух.

В таких условиях Леська никак не могла затронуть тему гадалки Марго, впрочем, она не смогла бы ее затронуть, даже если бы оказалась с Чертовым Викингом наедине, и тот готов был внимательно слушать и отвечать. «Да и черт с ним, — наконец, вспылила она, — жив и ладно, пусть обнимает кого хочет». Самовнушение не очень-то работало, но злость помогла трезво осмыслить ситуацию.

Да, он никогда не скрывал, что она ему дорога, но ведь и к остальным он относился так же. И для них сделал бы то же самое, что для нее. «Лучший друг!» — горько фыркнула Леська. Старая как мир проблема, нерешаемая… Хотя почему, у нее-то есть способ. Мысль эта зрела где-то на краю сознания уже какое-то время и вот наконец оформилась. Отворот. Ей, конечно, далеко до ведьмы в готовке такого рода зелий, но уж для себя-то она может сделать. Рецепт прост: завариваешь травы, замешиваешь на магии и, перед тем как выпить, добавляешь слова, лучше всего рифмованные, те, что придут в голову в тот момент. И всё, больше не мучаешься, сердце не скачет как ненормальное, душа не сворачивается комочком — никаких переживаний, только наслаждение радостью дружбы.

Решившись, Леська не стала откладывать дело в долгий ящик, а тут же и приступила. Полученный отвар выглядел на редкость неаппетитно. «Счастье еще, что мне не надо никому это пойло подливать», — мрачно подумала девушка, помешивая тихо булькающую жидкость. Остудив варево до приемлемой температуры, она поднесла его ко рту и, вызвав в памяти образ Антона (сильно стараться не пришлось — он и так неотступно маячил перед ее внутренним взором), быстро произнесла первое пришедшее на ум:

Я сама по себе ведьма,

Я не знаю где ты и с кем ты,

И мне в общем-то все равно:

Где слова твои носит ветер,

Где осыпались мысли пеплом,

И живу теперь

Для себя одной

После чего залпом проглотила напиток.

В следующую секунду ее качественно стошнило.

Может быть, все-таки стоило поручить готовку Сашке. Зелья ее производства хотя бы можно было пить. Отдышавшись и прополоскав рот под краном, Леська растерянно посмотрела на пустую чашку. И что теперь? Подействовало или всё псу под хвост? Каких-то капитальных изменений сознания она пока не ощущала. «Наверно, я это пойму, когда увижу Антона», — решила Леська. Во рту все еще оставался мерзкий вкус волшебного напитка, и она решила забить его вином. За этим занятием и застал ее Чертов Викинг, ввалившийся двадцатью минутами позже.

— Какого черта?! — выпалил он с порога, со злостью глядя на подругу, покачивающуюся с бокалом вина.

— Что такое? — невинно поинтересовалась Леська, уже жалея, что вообще ему открыла. Надралась бы спокойно в одиночестве, а потом уже выясняла, что там с этим паршивым отворотом — сработало или не очень.

— Ты колдовала на меня?

— Вовсе нет! — возмутилась Леська.

— Тогда что это было? Я же почувствовал… — Чертов Викинг запнулся и потянул носом. — Ландыш… Аир… Крапива?

Леська не знала, как он учуял какой-то там ландыш, но крапива да, вареная крапива заполнила дом ни с чем не сравнимым духом. Антон перестал принюхиваться и посмотрел на нее. От его взгляда Леське захотелось захлопнуть дверь, причем ей уже было все равно, с какой стороны двери останется она, лишь бы он остался с противоположной. Чертов Викинг шагнул к ней, схватил за плечи и вдавил в стену:

— Ты это выпила?! — в его глазах заискрили огненные сполохи. Бокал с тихим звоном разлетелся об пол. Леська судорожно вцепилась в его запястья, силясь оторвать от себя. Она кожей ощущала его злость и чувствовала, как по хребту бегут мурашки. Злость, раздраженность, нетерпеливость, волнение, беспокойство и… ей вдруг стало жарко, да так, что горели уши. Было ощущение, что рядом со ней пламя — и ей одновременно хотелось убежать от него, пока не опалило, и сгореть в нем, напрочь позабыв себя. Она открыла рот, чтобы воззвать к разуму, но получила поцелуй. Антон варварски впился в ее губы, наваливаясь всем телом. Обжигая…

Леська много раз пыталась представить себе, каково это — целоваться с Антоном, рисуя себе нежные или дразнящие, или пылкие поцелуи, но больше всего это походило на выгорание всего доступного ей кислорода, хотя нет… вообще всего. Когда он отпустил ее, рывком, отшатываясь на расстояние вытянутой руки, Леська с благодарностью ощутила спиной твердую стену, сползая по ней вниз безвольным киселем.