— У тебя талант — выставлять полицию идиотами. Ладно, давай. Хочешь узнать больше о своей… служанке? У неё бога–а–атый опыт. Вот такое досье, — комиссар показал пальцами, насколько толстое. — Однажды утром тебя найдут со шпилькой в ухе. Или, знаешь, с маленькой царапинкой — вот здесь, под подбородком.
— Надо полагать, доказательств у вас нет?
Комиссар встал.
— Были бы — давно бы уже вздёрнули эту «кошечку». Я серьёзно, Теассевенн. Мне не хотелось бы, чтобы и тебя нашли мёртвой. Ты не знаешь, кого защищаешь.
— Я живучая, комиссар, — Теассевенн поднялась, ещё раз ослепила собеседника блеском клыков. — Вы же знаете. За предупреждение — спасибо.
— Ну хорошо, — комиссар потёр лоб. — Тогда у меня всё.
— Как это — всё? Вы так рвались поговорить со мной.
— Обстоятельства изменились. Ты по–прежнему — важный свидетель. Ни шагу за пределы поместья — без охраны.
— Конечно, комиссар. Буду рада видеть вас в ночь на полнолуние.
- - -
Теассевенн вызвала Мегин — та явилась бегом, в ещё мокром фартуке.
— Сядь, — указала Теассевенн. — Комиссар очень хочет увидеть тебя на виселице. За что?
— Мне приходилось делать людям больно, Тесс.
Теассевенн взяла из кармана заколку для волос.
— Сколько людей ты убила этим?
— Одиннадцать, — выражение лица Мегин не изменилось. — Ещё четырёх — тем, что было под рукой.
Теассевенн прижала ладони к лицу, медленно опустилась на стул. Мегин немедленно уселась прямо на пол, у ног хозяйки.
— Рассказывай, — лицо Теассевенн окаменело.
— Когда меня нанимают, Тесс, я всегда говорю, что именно люди покупают. Мои прикосновения. Сны, в которых я присутствую. Удовольствие оттого, что я рядом. Ничего более. Ко мне никто не смеет прикасаться — пока я сама не разрешу. Некоторые не понимают этого. Думают, что покупают меня всю — и могут делать, что хотят.
— Великое Море, — Теассевенн была потрясена. — Каждого, кто попытался прикоснуться к тебе…
— Не каждого. Далеко не каждого. Я умею убеждать без насилия, — Мегин улыбнулась, прищурившись, и альбиноска вспомнила их давний разговор, в душе. — С меня спрашивают за каждую каплю пролитой крови, кем бы ни был клиент. У нас строже, чем в полиции, Тесс. Гораздо строже.
«У нас».
Теассевенн вновь закрыла лицо ладонями.
— Что ещё ты не сказала о себе? Владеешь рукопашным боем, пробиваешь кулаком стены, ловишь стрелы на лету?
— Только мирные специальности, — Мегин продолжала улыбаться. — Но я могу постоять за себя.
— Почему ты пошла работать сюда? Зачем этот маскарад?
— У одного из пострадавших оказались влиятельные родители, — Мегин опустила голову. — Они наняли убийц. Мне запретили работать… по специальности, пока всё не уляжется. Я бежала сюда, в Альваретт.
— Но не смогла удержаться, — Теассевенн встала. Её новая служанка осталась сидеть. — Кому ты успела «погладить ушки»? Здесь, в поместье?
— Из прислуги — почти всем. Не смотри на меня так. Чаще всего это просто лечение.
— А реже? — усмехнулась Теассевенн.
— Это наркотик, — взгляд Мегин стал, словно у побитой собаки. — Ты ведь знаешь. Ты была с Мейсте, видела его сны. Я не могу без таких снов. Мне запретили — но я не могу.
Теассевенн присела перед ней, осторожно прикоснулась к правой щеке «кошечки». Та закрыла глаза. «Сеть сновидений» проявила себя сразу же. Там же, где и у остальных… чуть ниже виска, чуть правее мочки уха, и так далее. Нажать чуть сильнее на верхнюю и среднюю точки «сети»…
Мегин положила свою ладонь поверх ладони Теассевенн. Та почувствовала тепло, вытекающее из ладони «кошечки». Ощутила, как зазвенело в ушах, как иголочки начали вонзаться в суставы.
Теассевенн опомнилась. Отняла ладонь, медленно поднялась на ноги.
— Я не выдам тебя, — пообещала она. — Но ты никогда не подойдёшь ни к кому без моего разрешения.
— Да, госпожа, — Мегин кивнула. — Никогда.
* * *
Поворачивая ручку двери — за которой была Леронн — Теассевенн ощущала себя уставшей. Разговоры вымотали её. Так же, как и откровения «кошечки». Вот так, Тесс. Не успела почувствовать себя человеком, и сразу нашла новые приключения на свою… спину. Не можешь без этого.
— Ты пришла посмеяться? — Леронн лежала на боку, лицом к окну. Говорила, не поворачивая головы.
— Нет, — Теассевенн пододвинула стул поближе к кровати, уселась. — Мне жаль, что так всё получилось. Хейнрит признался во всём, всё взял на себя.
— Твоя жалость, — Леронн хрипло рассмеялась. — Ты разрушила мою жизнь. Мою и его. Но я не стану ни о чём просить, не надейся. Меня выгнали, но я всё равно потомок дома Тигген. Уходи, Ньер. В этой комнате хозяйка — я.
Читать дальше