Андрей Аливердиев: У Лукоморья

Бал шел в своем обычном духе. Мы с Яной отправились сначала в уже известный по первой главе открытый ресторан, потом в известное по второй главе закрытое кафе со смачным названием, которое не стоит повторять без особого резона. Но веселиться не получалось. Яна все витала в только что просмотренной инкарнации, да и я был немногим лучше. Все разговоры кругами сходились к одной теме. Мы спрашивали друг друга об увиденном со своей стороны, делились впечатлениями и пытались строить планы, что нам делать дальше.

— Так, когда же будем срывать блоки, — в который раз спрашивала она.

— Скорее всего, когда найдем Хеймдалла, — в который раз отвечал я. Но лучше это делать на Земле.

— Что?

— Искать Хеймдалла. И лучше это делать вместе.

— Ты опять хочешь узнать мой адрес?

— Если раньше это было желательно, то теперь это просто необходимо.

— Почему же?

— Потому что, судя по всему, скоро опять прорвется грань миров.

Я даже не осознавал, насколько близки к реальности были мои слова, которые я тогда считал тривиальными грузами.

— Вот когда она начнет рваться, тогда и поговорим.

— Так ведь поздно будет.

— Не будет…

Этого короткого отрывка вполне достаточно, чтобы оценить наши разговоры, так что думаю, что приводить остальную болтовню, не имеет особого смысла. Чтобы как-то отвлечься, я стал рассказывать Яне историю о том, как однажды попал в переплет с богатырями, придя в Лукоморье в образе Видара, естественно, несколько (так, чуть-чуть) приукрашивая свою роль в этом эпизоде.

— Значит, взял я одного из них за ноги и как стал размахивать. Раз взмахну — десяток ляжет, еще раз взмахну — еще десяток.

Между тем лицо Яны изменилось. Она смотрела не на меня, а куда-то поверх. Я повернулся. Сзади стоял Добрыня. Сие было довольно хреново, так как у этого тормоза напрочь отсутствовали и чувство юмора, и большинство понятий. Правда в остальном он был неплохой парень, и с этими недостатками все мирились. Как я и ожидал, Добрыня стал занудливо разъяснять, как все было на самом деле. Ну а на самом деле, увидев эту толпу, я бросил в нее первый попавшийся столб и применил прием Спартака. [3] То есть, смело бросился наутек (прим. для тех, кто не читал «Спартак»). Добрыня тогда догнал меня третьим (два первых остались лежать на дороге), и пока мы с ним дрались, подоспела вся толпа. Хорошо, что в нее успел затесаться Кот. Он быстро назвал мое былинное имя, и все успокоились.

— Ух уж и навалял бы я тебе, если бы не Кот. Помнишь ту нашу встречу еще на Земле?

— Кто пустил сюда этого олуха? — вопросил я в ответ, вставая и вознося руки к небу. — Здесь же ясно написано, клуб для р-р-р…яев. Ты к таковым явно не относишься. Так какого хр…, то есть, зачем ты сюда приперся. Самому не веселиться, и другим не давать?

Добрыня стоял как истукан, и по лицу его ясно читалась одна мысль: «Врезать, или не врезать?». Не дожидаясь разрешения этой дилеммы, легким движением рук я отстранил его от себя, в то время как уже давно стоящий за его спиной Соловей подсел под его ноги. Это надо было видеть! Двухметровый детина с размаху шлепнулся на пол. Что тут началось! Добрыня, забыв про меня, погнался за Соловьем, сбив с ног еще двух далеко не хилых друзей, и вскоре в кафе разразилась настоящая сцена из мистического вестерна. Все дубасили друг друга, слабо отличая своих от чужих. Добрая половина завсегдатаев сменила свой облик — кто на волка, кто на тигра. Я быстро взял Яну и двинулся к запасному выходу, дорога к которому была еще открыта.

— Что же ты не стал превращаться в дракона и оставил своих друзей? спросила Яна, когда мы были уже на воздухе.

— А кто бы вытащил тебя из кафе? И, кроме того, там все свои. Даже этот тормоз Добрыня. А свои здесь сегодня дерутся, завтра — вместе пьянствуют. Как ты должна была успеть заметить, максимальный вред, который можно нанести живому в Лукоморье — это вышвырнуть его в родное тело.

— А мертвому?

— За пределы Лукоморья. Но об этом лучше спросить Соловья.

— Слушай, а может он и есть — Хеймдалл?

— Почему ты так решила?

— Тот тоже ко мне клеился, и с тем же результатом.

— В таком случае из Хеймдаллов наверно должна состоять половина твоих знакомых мужского пола.

— Почему же половина?

— Может и больше. А если серьезно, то этот вопрос не мешало бы обсудить с Котом.

— Так пойдем к Коту.

— Скорее всего, его надо искать там, куда тебя не пустят.

— Почему же?

— Это закрытый мужской клуб.