Павел Молитвин: Спутники Волкодава

— Лучше всего отправиться в путь немедленно. Вторая лодка пепонго не вернется к водопаду, но брат Хономер весьма предприимчивый человек, и ему не понадобится слишком много времени, чтобы добраться до Аскула, мне хотелось бы иметь возможность достойно подготовиться к встрече с ним.

— Не проще ли было прикончить его прямо на месте, чем утруждать себя подготовкой к встрече с этим мерзавцем?.. — проворчала Вивилана.

— Проще, но это противоречило бы установлениям истинной веры, и потому…

— Прости, Тразий, однако если ты хочешь попасть в Аскул как можно быстрее, то почему бы нам не отплыть прямо сейчас? — предложил Эпиар. — Моя лодка ждет нас, а она, — он указал на черноволосую девочку, — покажет Хрису укромное местечко в одном из притоков Мджинги. Там он может укрыться со своим грузом и в безопасности ждать от нас вестей.

— Отлично, так и сделаем. Хрис, я хотел напомнить тебе, что в нашей лодке лежит сверток с ритуальными одеяниями жрецов. Сам я в них долгое время нуждаться не буду, и братьям моим они тоже не понадобятся, так почему бы тебе не воспользоваться ими, когда вы поплывете через город к «Персту Божьему»? Свет истинной веры еще не воссиял над Аскулом, но жреческие одеяния испокон веку служили лучшим средством скрыть свое истинное лицо. Глазея на служителей богов, толпа редко вспоминает, что они тоже всего лишь люди…

— Благодарю тебя от всей души! Ты который уже раз оказываешь нам неоценимую услугу! — с чувством промолвил Хрис, протягивая руку молодому магу.

— Пустяки. Не ты ли как-то сказал: «Доброе братство — лучше богатства»? Когда человек старается для других, любой исповедующий истинную веру обязан подставить ему плечо в час испытаний, — улыбаясь, проговорил Тразий Пэт и обернулся к Эпиару: — Ну, где твоя лодка?

Едва «Перст Божий» вышел из гавани, дождь начал стихать и вскоре совсем перестал. Из-за туч выглянуло солнце, и Эврих первым вышел на корму, чтобы бросить последний взгляд на берег Мономатаны. Отсыревший барабан издавал влажные, квакающие звуки, задавая ритм движениям гребцов, и длинные весла дружно гнали корабль в открытое море.

Все вышло точно как предсказывал Тразий Пэт. Он сказал: «Первую половину дня будет проливной дождь», — и вот пожалуйста — на рассвете хлынул ливень, заставивший обитателей Аскула спрятаться по домам. Немногие из них видели лодку, спускавшуюся по течению реки, делящей город пополам, и никому, разумеется, не пришло в голову вглядываться в лица трех жрецов далеких и чуждых этому краю Богов-Близнецов. Даже стражники не проявили к ним должного интереса и не только не попытались задержать, но, прячась под навесами домов и лодочными тентами, с мимолетным сочувствием взирали на облаченных в двухцветные одеяния Учеников, тщетно пытавшихся укрыться под капюшонами легких, мгновенно промокших насквозь плащей, от внезапно обрушившегося на город ливня. Портовые таможенники тоже отнеслись с пониманием к несчастным неудачникам, не сумевшим, видать, обзавестись почитателями и последователями в земле чернокожих, где и от своих-то богов тесно. Они мельком глянули в унылые лица жрецов и лишь для очистки совести сунули чуткие свои носы в их скудные пожитки, которые, заботами Эпиара, ничуть не походили на скарб разыскиваемого по всему Аскулу убийцы, выдающего себя за лекаря-травника.

Хуб-кубава была загодя доставлена молодым магом на «Перст Божий», и рассказ о том, как он отводил таможенникам глаза, право же, стоило послушать. Не хохотала над ним только Узитави, но та, во-первых, ни слова не понимает по-аррантски, а во-вторых, после гибели Тага вообще, кажется, ни разу не улыбнулась и мечтала лишь о том, как бы ей добраться до поселка траоре и встретиться с Нумией. Осуществить эту мечту было нетрудно — часть семян и ростков хуб-кубавы Странник передал через Эпиара своим аскульским друзьям, а те, в свою очередь, позаботились, чтобы у возвращающихся в Аланиол путешественников всего было в избытке. Шлюпку, которую Маниса собирался спустить на воду, когда «Перст Божий» будет пересекать идущее вдоль побережья течение, снабдили всем необходимым, и, если шторм не сыграет с Узитави злую шутку, уже через несколько суток она обнимет свою мать. Впрочем, шторма в ближайшее время, по уверениям Тразия, можно было не бояться, а Эврих уже имел возможность убедиться, что словам мага можно верить, сколь бы чудные вещи тот ни говорил.

Взять хоть, к примеру, стражников. Тразий обещал, что никто не заподозрит в Вивилане девицу, и она таки сошла за жреца, хотя все колдовство мага заключалось в том, что он натер ей лицо в нужных местах свинцовым карандашом и велел обрезать волосы. Последнее требование представлялось ей совершенно невыполнимым, но после того, как Хрис с притворными стенаниями обрил бороду, а Эврих покрасил остатки сожженных кудрей в черный цвет, девушка уступила необходимости. Потому-то в трех жрецах даже самому искушенному стражнику мудрено было заподозрить бородатого убийцу, его распутную подружку, девчонку хоть куда, и золотоволосого красавца — вора и растлителя малолетних. Именно такие приметы были сообщены городским стражникам, которым, конечно, не стали рассказывать о хуб-кубаве, дабы не будоражить Аскул, в котором нашлось бы немало желающих отправиться на поиски Глаза Дракона, цены на который стараниями Кешо взлетели до небес…