Александра Лисина: Ученица боевого мага

— Но он сделал все, чтобы я его ненавидела! Разве он не понимает, что я скорее позволю отдать себя на растерзание Леграну, чем… — Айра неожиданно осеклась и ошеломленно застыла. — Да нет, не может этого быть!

Призрак непонимающе нахмурился.

— Айра, в чем дело?

Девушка в прострации опустилась на бортик бассейна и невидяще уставилась перед собой, торопливо перебирая в памяти все, что успела узнать, понять, выстрадать и пережить.

Короткие оговорки Бриера насчет растяжки, его болезненную гримасу всякий раз, когда он вспоминал этот трудный день, нервный смех, с которым он смеялся над воплем, который издал, несмотря на предупреждение учителя, бесконечные зачеты, задания, поединки…

Бриер сказал, что наставник живет на войне и требует от учеников того же. Викран дер Соллен вообще много требует и жестко пресекает попытки оспорить свое право на лидерство. Но, по словам того же Бриера, он никогда не переступает черту, за которой его перестанут воспринимать как сурового и опытного вожака.

Да, Бриер не раз признавался, что обучение далось ему нелегко. Со смехом говорил, что у другого учителя его жизнь непременно была бы гораздо спокойнее, потому что таких нагрузок, как у мастера Викрана, нет больше ни у кого в академии. Но при этом совершенно серьезно заявлял, что не желает иного. Он уважал и признавал правоту учителя, когда тот после очередной растяжки или короткого боя с легкостью доказывал: вот видишь? На самом деле ты можешь лучше…

А Викран дер Соллен всегда делал лишь то, что считал нужным. Говорил столько, сколько полагал необходимым. И нередко помогал ученикам восстановиться, если нагрузка оказывалась чересчур велика, хотя нет, неправильно. Айра не могла этого не признать — за все время обучения он доводил ее лишь до той грани, где она смогла бы справиться сама. Правда, в отличие от Бриера, он не предупреждал ее о своих намерениях заранее. Да и скидок на возраст и пол никогда не делал. А ведь мог бы…

Проведя этот странный, непонятный и совершенно перевернутый с ног на голову день, она понимала — действительно мог бы. К примеру, сказать насчет «дыбы». Если уж ее никак нельзя было избежать, то стоило хотя бы объяснить, подбодрить, успокоить — это ведь так естественно! В конце концов, он мог бы сделать это осторожнее. Мог бы помочь словом. Заранее подготовить их с Кером к трансформации, чтобы не было страшно, а безумная боль, от которой он не мог их избавить, не стала сильнее вдвойне.

Однако наставник не старался, чтобы его понимали. Ему это было не нужно. И учеба эта тоже была не нужна. Хотя делать что-то наполовину он, видимо, не умел. Поэтому обучение Айры и стало таким сложным.

Но в то же время она видела, каким он может быть. Увидела, что он умеет объяснять без боли. Способен учить нормально и причинять ровно столько мук, чтобы их можно было вынести.

Но почему он не сделал всего этого раньше?!

Айра устало прикрыла веки и с силой сжала виски.

— Скажи мне, Марсо, — наконец бесцветным голосом спросила она. — Как бы ты поступил, если бы тебя заставили делать что-то очень неприятное? Что-то, чему отчаянно противится душа? Что ты искренне презираешь или даже ненавидишь? Что-то, что способно оскорбить тебя больше, чем плевок в лицо, но чего ты при всем желании не смог бы избежать?

— Ну… мне пришлось бы поломать голову, — невесело хмыкнул призрак. — Придумать какой-нибудь способ выкрутиться. Например, сбежать, как ты. Или уничтожить помеху.

— А если сбежать нельзя? Если помеху нельзя уничтожить?

— Ну… в этом мире нет ничего, что нельзя было бы уничтожить.

— А что, если эта помеха — нелепая, невесть откуда взявшаяся и ничего не умеющая девчонка, которую тебе навязали силой? — прошептала Айра. — Сумел бы ты от нее избавиться?

Марсо разом помрачнел.

— Нет.

— Смог бы ее убить?

— Нет. Я же не чудовище.

— Хотел бы нарушить клятву, которую держал много лет?

— Нет, конечно! — воскликнул призрак. — Так я ж про это и толкую! Нельзя винить Викрана за то, что ты самим своим присутствием приперла его к стенке! И что Альварис — мерзавец, которому нет дела до того, что вы терпеть друг друга не можете!

Айра на мгновение прикрыла глаза.

— Марсо, а ты смог бы, не найдя другого выхода, довести меня до отчаяния? Сделать так, чтобы я в конце концов закатила истерику и побежала жаловаться директору? Смог бы сделать так, чтобы я расписала эти ужасы как можно красочнее? Так, чтобы лер Альварис ужаснулся и понял, что не того учителя выбрал для дурехи, у которой оказалось слишком мало выносливости, чтобы выдерживать тот темп, который ты задаешь всем своим ученикам? Скажи, Марсо… в этом случае меня оставили бы тебе?