Лорри: Всё не просто

– Разница есть. – Ответил принц – Если брак не совершен, то это оскорбление эльфов орками, с них спросим, Эльдару заберем. Но если брак свершился, то за честь и жизнь жены отвечает муж. Раз он допустил, что ей нанесли такое оскорбление, то он и в ответе перед нами. Это означает войну для Саррана и полное уничтожение королевской семьи. Кто взойдет на престол следующим, с тем и будем заключать договор. Может быть он отнесется к эльфийской жене с должным уважением.

На короля страшно было смотреть. С одной стороны, отказавшись от Эльдары, он подписывает себе и родне смертный приговор (а в возможностях эльфов по части тайного убийства он не сомневался), с другой стороны – эльфийская жена точно переживет мужа-человека и еще неизвестно кто у нее родится после сегодняшнего приключения.

– Давайте поступим так. – Сказал герцог Дареон, первый министр, родственник короля. – Подождем месяц-другой и если королева не беременна, (где это видано, что бы эльфийка сразу понесла), король повторит попытку получить наследника.

– Она беременна, мальчиком. – Сказал жрец Эль. – Вы забываете про обряд, все было сделано для скорейшего зачатия.

– Но чей, чей будет ребенок!? – Вскричал король. – Я что, должен оставить престол орку!?

– Ваш, Гонор, и вождя. – Ответил эльфийский принц.

В кабинете послышался ропот Совета и отдельные выкрики о невозможности подобного.

– Почему невозможно? – спросил эльфийский жрец. – А как мы получаем наши растения и животных? Именно так – над самкой или маточным растением проводится обряд плодородия и в течение суток можно скрещивать с кем надо.

– Но, это же для животных, а не для людей! – Прошипел возмущенный король.

– Вы уверены? – Сказал принц и уточнил. – А почему Верховный вождь пожелал "посетить" именно вас и именно сегодня?

– Этот выродок ждал пятнадцать лет, чтобы отомстить мне за свою жену. Ее зарезал кто-то из моего отряда. Мы совершали небольшой рейд по тылам орков (у нас была с ними небольшая война). В том селении этих зеленых и было то не более сотни – не о чем и вспоминать. – Король рассказывал о своих подвигах ранней юности и члены Совета одобрительно кивали. – Они плодятся как мухи, так почему я должен их считать. И ведь пробрался потайным ходом со своими головорезами. Как только узнал, видимо кто-то предал. И отомстил, все планы испоганил!

– Разве Вы не знаете, что орки женятся один раз и на всю жизнь? Так что вождь имел полное право на месть. – Сказал жрец Эль.

– Очевидно, что брак свершился. – Стал подводить итоги наследный принц. – Договор обязаны исполнять и мы, и вы. Ни о разводе, ни о второй жене не может быть и речи. Мир продолжается пока здоровы и достойно живут Эльдара и ее сын. При вашем дворе мы оставляем двух телохранителей для охраны и воспитания вашего будущего наследника. История с орками не должна выйти за эти стены – это в ваших интересах, Гонор. После рождения наследника наши маги посмотрят на него, тогда и будем решать – что делать. Время покажет.

Время показало. Разум королевы не выдержал испытаний брачной ночи, и она тихо угасла, не дожив и до годовщины своего сына.

Король Гонор, не ставя в известность эльфийский двор, женился на дочери герцога Дареона еще до истечения срока траура по предыдущей королеве. Второй сын короля был младше наследника чуть более чем на три года.

Наследного принца Саррана, по настоянию родственников со стороны матери назвали Эльчеор.

У Саррана с соседями был мир.

Пророчество* начинало сбываться.

– Нам осталось потерпеть не более суток, после этого можно отправляться домой. Ненавижу людей, этих противных животных надо было удалить из круга жизни, когда у нас была такая возможность. Нет, решили посмотреть, что получится – теперь придется вечно мириться с их привычками гадить там где живут и тем, с кем живут.

Если бы я ясно не слышал, о чем ведут разговор мои эльфийские охранники, то восторгался бы певучим журчанием их речи, как и все жители дворца. К сожалению, я прекрасно владел эльфийским и оркскими языками, и радости добытые таким образом сведения мне не доставляли. Я только что узнал – жить мне осталось не более суток.

Радоваться нечему. Но и причин печалиться не было – все это я знал давно и у меня теперь есть возможность изменить свою жизнь.

Жизнь. Если можно было так назвать моё положение при дворе отца – что-то среднее между ценным заложником и редкой зверюшкой, которую все брезгливо пинают, но прибить не решаются из-за ее ценности. Так было всегда, сколько я себя помнил – к мне относились с болезненным любопытством и легким опасением, как будто не знали чего от эльфийского полукровки ждать в следующий момент.