Евгения Белякова: Приключения Гринера и Тео

Тео застыла. Комната была пуста. В смысле — ни Гринера, ни его вещей, только записка на кровати, придавленная коротким мечом.

Дерек проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо.

— Люсильда, ночь была чудесной, — забурчал он, не особенно давая себе труд проснуться.

— Дерек, это важно.

Он тут же открыл глаза.

— Неужели я назвал тебя Люсильдой? Я осел, — зевнул он. — Ты хочешь, чтобы я приготовил тебе вкусный горячий кофе?

Он осекся, увидев глаза Тео. Она сидела на кровати, полураздетая, и держала в руке какую-то бумажку.

— Прочти. — Сунула она ее в руки магу и медленно, старческими движениями натянула на себя одеяло.

Дерек послушно посмотрел на бумажку.

"Тео и Дерек, мне очень жаль покидать вас, но не хочу быть для вас проблемой, и Белым я тоже становиться не хочу. Не хочу взвешивать свою любовь, и тем более — мир, не хочу приносить что-то в жертву другому, не хочу каждую минуту думать, что все могло бы быть по-другому. Словом — я ухожу. Найти меня не пытайтесь. Череп научил меня тому заклинанию, что скрывает от ваших поисков. Я хотел сказать об этом Дереку там, у камней, когда Тео дралась с Дориан… (зачеркнуто) королем. Камень в обруче тут ни при чем. Вы очень хорошие, вы многому меня научили, я не пропаду.

Удачи вам.

Гринер."

Дерек отпустил записку и она спланировала на пол. Молча притянул к себе нахохлившуюся Тео, обнял ее.

— Я зря на него накинулась вчера, — тусклым, невыразительным голосом сказала магичка.

— Ш-ш-ш-ш… Чувство вины пройдет…

— Я так к нему привязалась, знаешь… он добрый мальчик. Бескорыстный… — шмыгнула носом Тео.

— Боль тоже пройдет.

— Если все пройдет, то что же придет ему взамен, Дер?

— Ты сама знаешь. Новая боль, конечно же. Я не думал, что это для тебя новость… Но сначала… Будет новая радость.

Гринер воспользовался той же тактикой, что и череп — «прыгнул» от дома Тео настолько далеко, насколько мог, и больше пользоваться Дверьми не собирался. Юноша уверенно шагал по дороге, закинув узел с вещами за спину. Он знал, что к концу дня этот узел потяжелеет раз в пять, но пока походка его была легкой. Он знал, что к вечеру будет жалеть, раздумывать, сомневаться — но пока он чувствовал, что поступил правильно.

Единственное, чего он пока не знал, так это того, что наши судьбы — вовсе не наша собственность.