Алексей Пехов: Основатель

— Я привез Крест Основателя, — сказал Кристоф.

— Что ты сделал?! — Миклош дернулся, словно ужаленный.

— Крест Основателя в Столице? — нахмурилась Паула.

Негоциант вопросительно взглянул на гречанку, и та утвердительно опустила веки.

— Ты притащил сюда дрянь, из-за которой мы вынуждены были оставить Прагу?! — завопил было нахттотер, но тут же успокоился и, к удивлению присутствующих, произнес задумчиво: — Впрочем, если Крест поможет избавиться от Основателя и Храньи, не буду иметь ничего против… На этом, полагаю, наша консультация завершена. Желаю вам всем дожить до следующей встречи.

И Бальза, поднявшись, первым вышел из комнаты.

Фелиция последний раз посмотрела на клочок нотной бумаги и бросила его в камин.

Невероятно, что кто-то мог говорить с Вольфгером… Сколько лет мэтр кадаверциан был мертв, и вот теперь мормоликае казалось, будто она вновь слышит его голос.

— Вольфгера убили не мы, — сказала Леди, и Себастьян замер за ее спиной, понимая, что сейчас она говорит не сама с собой. Ей был нужен собеседник, вернее внимательный слушатель.

Мажордом подошел, оперся о спинку ее кресла. Гречанка взглянула снизу вверх на его красивое лицо, освещенное пламенем камина.

— Вольфгера убил Основатель. Никто из нас не знал, что именно в мэтре кадаверциан был скрыт его дух… кроме него самого. — Она снова отвернулась к огню и продолжила тихо: — Я не знаю, как многие века ему удавалось бороться с этим… проклятием. Но никто ни о чем не догадывался. А потом Вольфгер начал меняться. Он вел себя так, словно у него возник какой-то план… Спрашивал, не надоело ли мне жить под постоянной властью незримых тюремщиков…

Мормоликая закрыла глаза и ярко увидела перед собой кадаверциана. Его лицо, на котором надменность могла мгновенно смениться искренним дружелюбием, а высокомерное равнодушие превратиться в участливое внимание. Было в нем нечто бесконечно привлекательное и отталкивающее одновременно.

Были времена, когда Вольфгера принимали за гиперборейца, затем за левита, потом за валашца, а после этого долгое время его считали французом.

Она снова услышала голос, звучащий с едва заметным акцентом:

— Фелиция, скажи мне. Ты счастлива?

Она смотрела на мэтра кадаверциан с бесконечным удивлением. А он расхаживал по ее маленькому уютному зимнему саду, с явным удовольствием прислушиваясь к плеску фонтана.

— Что за странный вопрос?

— Абсолютно закономерный. — Он сел на бортик бассейна, пристально глядя на нее. — Ты не чувствуешь, что с каждым годом здесь становится все труднее дышать?

— Вольфгер, я не очень хорошо понимаю тебя сегодня.

— Хорошо, скажу прямо. Этот мир становится слишком тесным. — Он выгреб из кармана горсть крошек и бросил их в воду. Золотистые карпы тут же набросились на угощение. — Слишком знакомым. Скучным.

— Даже если это так… — Фелиция села рядом с ним. — Мы ничего не можем с этим сделать.

— Помнишь времена, когда мы были настоящими богами? Когда от нас зависело все.

— От нас и сейчас зависит очень многое.

— Это неправда, — небрежно отмахнулся он, — и ты сама понимаешь это. Мы утешаем себя подобными словами. «Мы влияем на людей. Решения, которые они принимают, выгодны нам». А на самом деле… Зачем тебе вечная жизнь, если ты вынуждена проводить ее, постоянно скрываясь.

— Прошлого не вернуть.

— Фелиция, ты умная женщина. А говоришь банальности. Все возвращается. Тебе ли не знать. Форма может быть измененной, а суть одна.

— Вольфгер, чего ты хочешь?

— Вернуть прошлое, — улыбнулся он. — Я знаю, как сделать нас по-настоящему свободными.

— И как же?

— Еще не время говорить об этом. Но ты узнаешь об этом первой.

Он поцеловал ее в лоб, как младшую сестру, поднялся и вышел из сада…

Фелиция открыла глаза, все еще чувствуя это призрачное прикосновение губ к своей коже. Взглянула на Себастьяна, по-прежнему стоящего рядом.

— Тогда я не поняла, о чем он говорит. И тем более не поняла, что это говорит даже не он. А Основатель в нем. Вольфгер перестал ему сопротивляться.

Мормоликая протянула руки к огню, пытаясь согреть их.

— Мы пытались остановить мэтра. Не убить. Но он бежал, и Основатель уничтожил его, когда понял, что может снова оказаться в наших руках. Почувствовал, что защита в лице Вольфгера стала слишком ненадежна… Древний артефакт, в незапамятные времена созданный леарджини, — ледяная клетка, в которую была вплетена часть магии ревенанта и нософороса, надежно сдерживала главу некромантов.