Наталия Ипатова: Король-Беда и Красная Ведьма

— Баба не будет решать за меня! — воскликнул Кеннет, опомнившись, и потянулся следом. Покраснев, в полном смятении остановил движение руки.

— Эта баба, — обиделась Аранта, — еще много чего много за кого намерена решать. Доктор Грасе, в операционную!

— Если бы ты знала, как я тебя ненавижу! — вспыхнул он.

— Никогда этого не узнаю, — отвечала Аранта с кажущимся спокойствием. — Я не умею ни читать твои мысли, ни чувствовать твою боль.

— А мою? — вполголоса спросил Рэндалл. — Я имею в виду, когда ты меня штопала?

— Твою могу. Но не особенно.

— Я сам ее чувствовал… не особенно. Как будто ее поделили пополам. Ну и что ты с ним собираешься делать? Он вроде не кудрявый паж, да и на болонку не слишком похож.

— Возьму его к себе в секретари. Нож за корсажем лежал неудобно, и двигаться приходилось осторожно, опасаясь пораниться.

— В… я не ослышался? Зачем тебе секретарь? Ты думаешь, Кеннет аф Крейг, в точности как его уважаемый отец Крейг аф Конихан, способен прочитать что-то кроме конских какашек на дороге?

— Вот и выучимся вместе. Надо ж чем-то заняться по мирной поре.

— Ну, не рассчитывай особенно. Ты мне еще понадобишься. Однако скажи-ка мне, как это получилось, что ты поперла против меня?

— Ты был не прав, — просто сказала она.

— Ну и что?

— Ничего особенного, кроме того, что от нас зависела жизнь твоего офицера. Твоего доблестного офицера, между прочим. И было абсолютно не важно, чтобы он знал, какие у тебя мрачные и величественные мысли по этому поводу.

— Ну и что?! — возразил он с возрастающим нетерпением.

Она остановилась посреди зала, уронив руки.

— Это уже слишком, ты не находишь?

— Нахожу, — медленно согласился Рэндалл. — Это действительно слишком — с твоей стороны. Если ты приглядела его себе, чтобы с его помощью избавиться от волшебства, когда оно начнет тебя тяготить, и укрыться в шкуре частного лица, то запомни — я собираюсь сделать это сам. Тогда, когда сочту нужным.

И, не давая ей слова вставить, развернулся на каблуках и стремительно вышел за дверь. Такого бесплатного развлечения монашки, должно быть, сроду не видали.

— Значит, — обращаясь к двери, съехидничала Аранта, — до Эстензе я могу не беспокоиться? Там ведь битва предстоит, не так ли. На Венону Сариану дверью хлопай, хренов победитель… бури в стакане!

Она чувствовала себя холодной и абсолютно спокойной, когда Грасе выглянул из операционной.

— Может быть, миледи окажет честь ассистировать мне? Мне нужен кто-то… с вашим даром обезболивания,

Слезы пришли позже и текли по ее неподвижному лицу, так что даже Грасе недоуменно оглядывался.

— Да что с вами, в конце концов? Что вы такое делаете, от чего только хуже? Нарочно пациента мучаете? Наконец она сдалась.

— Попробуйте все-таки с водкой. Я… я не могу! Если бы рядом оказалась стена, Аранта не успокоилась бы, пока не разбила бы кулаки о равнодушный камень. Она любила человека, который ей не нравился. Кто ты такой, Кеннет аф Крейг, чтобы поссорить меня с богом?

Рэндалл стоял с другой стороны двери, успокаивая дыхание и смиряя неожиданный приступ злобы. Приревновать к практически безымянному мальчишке было глупо. Скорее следовало озаботиться влиянием, оказываемым на нее Грасе. Рэндаллу следовало бы помнить, что налагаемое заклятием Условие, как всякий запретный плод, станет лишь подогревать интерес Аранты к мужчинам, попадающимся ей на жизненном пути. Магия действует гораздо сильнее, когда балансируешь на лезвии бритвы, пьянеешь от искушения на самом острие иглы. Он никогда не чувствовал себя могущественнее, чем в тот момент, когда, опьяненный адреналином, мог потерять все. Логично было бы предположить, что и ее механизмы действуют схожим образом. Проклятие. Все их отношения с самого начала были построены таким образом, чтобы она всегда и во всем держала его сторону. То, что она выступит против и шутя, да еще с помощью корсажа, обыграет его… выключит питавшую его силы магию, ориентированную на победу, не оставив от нее и на донышке блюдца, не укладывалось в голове. Должно быть, философски признался он самому себе, это случилось потому, что он любил ее. И еще потому, что осталось слишком мало людей, без которых он не мог обходиться. С горестным сожалением он вдруг осознал, что с сегодняшнего дня может обходиться без Эверарда де Камбри.

Двумя месяцами позже, в октябре, в разгар небывало продолжительной знойной осени армия короля Баккара обложила Эстензе. На сей раз он мог позволить себе не торопиться. К его услугам были все ресурсы покоренной страны: фураж, продовольствие, люди. Он мог позволить себе вести войны с царственным размахом и ленью. Сейчас, когда он никуда не спешил, он мог позволить себе выморить Эстензе голодом до последнего человека.