Анатолий Нейтак: Камень и Ветра 2. Ветра в зените

– Можно-можно. И вдвоём, и иллюзии, и не только их… и не только смотреть… кончай болтать, ложись!

Тёплое полированное дерево пола и стен. Пластик может имитировать цвет, даже фактуру, но запах натурального дерева – нет, его не спутаешь ни с чем. Многоцветье витражей, вставленных в окно вместо обычного стекла; росписи на потолке, изображающие фантастические сюжеты: люди со снежно-белыми крыльями, химеры в хитине и чешуе, изрыгающие пламя, парусники, вместо морских просторов бороздящие небо…

"Это называется – фрески", – вспомнил после секундного усилия Кир.

– Нравится?

Обернувшись, он обнаружил во внешности Лима серьёзные изменения. Прежде всего – в одежде. Будучи по профессии инженером, специалистом по коммуникационным сетям, Кир знал историю довольно плохо. Он не сумел опознать парадную форму офицера морского флота королевства Тевтонского и Литовского; тем более речи не шло о том, чтобы по знакам различия определить мейн-коммандера. Реакция Кира исчерпывалась одной мыслью: "Ну и вырядился!" – Где мы?

– Вы находитесь в финиш-зале Обители, – сообщил чуть надтреснутый и явно не молодой женский голос. – Лим, с возвращением. Представь нас.

– Кир Хевери, космен и профессиональный инженер, член экипажа "Пионера" из основного состава. София Шнайдер, парамедик и вообще хороший человек. В Обители она – кто-то вроде первого помощника самодержца в смеси с доброй бабушкой.

– Очень приятно, – кивнув, сказала Шнайдер. – Можешь звать меня просто Софией. Или же доктором. Идите за мной, молодые люди.

По привычке Кир попытался взлететь… но обнаружил, что кинезис не работает. Собственно, его сенс вообще не работал. Он ощущался приглушённо, так, как ощущается за закрытыми веками слабый свет – но не более того.

– А симуляция-то с изъяном, – заметил Кир.

Доктор Шнайдер обернулась и осуждающе посмотрела на Лима.

– Сколько времени прошло, а ты всё такой же, – проворчала она. – Никогда ничего новичкам не объясняешь.

– Лучше один раз увидеть, чем…

– Отговорки! – оборвала она. – А ты, молодой человек, – обратилась "добрая бабушка" к Киру, – не торопись с выводами. Ты ведь попал сюда через саркофаг?

– Да.

– И тебя не насторожил уровень достоверности, достигаемый с его помощью?

– Н-нуу…

– Лим отрекомендовал тебя как инженера. Причём одного из отобранных для первого полёта к звёздам. Это – высокая планка, очень высокая. О технических новинках ты знаешь, конечно, не всё, но вполне достаточно. Так неужели ты пропустил бы такую сенсацию, как саркофаг странников, если бы информация о нём была широко доступна?

Кир пожал плечами. Ему надоело задавать вопросы, не получая на них ответов; кроме того, он уже понял, что близок момент, когда его введут в курс дела. И был готов немного потерпеть.

– Док! – вклинился Лим. – Скажи, Наставница на месте?

– Сейчас её нет в Обители. Зачем она тебе, Лим?

– Как – зачем? С новичками она предпочитает знакомиться лично.

– Это не всегда возможно.

– Но желательно.

София Шнайдер вздохнула.

– Новички в последнее время появляются не реже, чем раз в неделю. Вон, даже ты при всём своём сказочном разгильдяйстве сподобился привести сюда Кира. И… не только его, верно?

– Да. Есть… вернее, будет ещё Мила Дебрич. Кстати, ваша коллега.

– Ну вот, тем более. У Анжи просто нет времени заниматься вводным инструктажем с каждым. Слышал про делегирование полномочий? Так что, Лим, можешь быть свободен. Я не брошу Кира одного и без объяснений.

Лим вытянулся в струну, вскинул правую руку вперёд-вверх, потом сжал в кулак и выдохнул, ударяя себя в грудь:

– Хэй!

После чего исчез. Растворился в воздухе.

– Фигляр, – хмыкнула Шнайдер. – Ты не голоден, Кир?

– Есть немного.

– Тогда милости просим в столовую. Вот сюда. Накормлю, а заодно и на вопросы отвечу.

"Пора бы уже", – подумал Кир. И вошёл в раскрывшуюся резную дверь.

Ветер с моря трепал распущенные волосы Ари и женское платье, надетое впервые за долгое время… очень долгое. "Она сегодня так красива, что почти больно глядеть", – подумал Клаус. Почувствовав его взгляд за три десятка шагов, Ари обернулась.

"Всё готово?"

"Да, милая. Идём".

Это стало их личной традицией: обмен взглядами, сопряжённый с обменом мыслями. Законы Седого Взморья не имели к этому отношения. Клаус и Ари уже давно сами писали для себя законы. Не всегда это было легко… но мы ведь справлялись, подумал он для себя. Правда?