Наталья Игнатова: Рыцарь из преисподней

Через шесть секунд Артур вышел из Поместья к алтарю тагарского храма, перекрестился, огляделся, никого не увидел. Себеста, видимо, ждал снаружи. Странно, он вообще-то любил бывать в этом храме по ночам. Что бы ни мешало ему принять крещение, помешать приходить сюда оно не могло. Может, и не пыталось.

Артур заторопился к выходу, почти бегом миновал паперть, подивился густым теням, накрывшим площадь перед храмом, – новолуние, а тени такие черные, будто не луна, а солнце светит… и с разбегу провалился в эту черноту. Ухнул, как в болото, как в зыбучий песок. Вроде есть опора под ногами, но она не держит. Есть за что руками схватиться, но оно скользит сквозь пальцы. Он вытянул из петли топор, попытался положить его поперек… на что? На тень? Да как угодно, лишь бы зацепиться. И, будто это и надо было сделать, сразу стало светло.

Знакомый дымчатый свет. Артур видел его десятки раз. Свет, льющийся сквозь полупрозрачные стены из драгоценных камней. В снах и видениях Артур думал, здесь будет пахнуть, как в серпентарии, но оказалось, что этот дракон пахнет цветами и жарким ветром, а еще ледяной водой, брызги которой мгновенно испаряются в раскаленном цветочном воздухе. Золотой дракон, свернувшийся в десятки сверкающих колец и крепко-крепко спящий. Узкая морда длиной шагов в двадцать, не меньше, казалась даже красивой, узоры на чешуе переливались от червонного золота к мягкой платиновой белизне. Вот она, плоть Сахры, уязвимая для лезвия Миротворца…

Себеста из-за спины сказал:

– Извини.

За что извинялся?

Пистолет у него был с глушителем, хотя – сейчас Артур это точно знал – драконы не проснулись бы от выстрелов, не проснулись бы ни от каких обычных звуков. И стрелял Себеста хорошо. Отлично стрелял. Не всю ведь жизнь он был мэром Луги.

Ни одной смертельной раны. По одной пуле в плечи, чтоб не мог держать топор. И еще одну – в колено. Чтоб не мог ходить. Разумно. Очень больно. Совершенно непонятно. От боли Артур с минуту не мог ни говорить, ни даже думать. Не мог достучаться до Альберта. И хорошо, что не мог. Хватило времени сообразить, что младшему сюда точно не надо. Змей сказал, что от драконов лучше держаться подальше, а Змей о драконах знает больше, чем кто бы то ни было.

Сахра был так близко. Но это уже не имело значения.

– Я объясню. Лхар считает, что тебе не нужно знать, но я попросил его…

Себеста не подходил близко, остался стоять у стены, Артур его и не видел: упал так, что смотреть мог только на бесконечные золотые кольца Сахры. Акустика в зале была прекрасная, не хуже, чем в церкви, и Артур слышал каждое слово, но понимал от силы одно из трех. Очень было больно, это сильно сбивало с толку.

– Артур, я продал душу.

Показалось даже, что боль прошла.

Себеста? Продал душу? Нет. Этого не могло быть. Он никогда не сделал бы такого, себя мог бы предать, но не людей, которые ему верили.

– Тебя обманули, – Артур старался говорить погромче, потому что не был уверен, что вообще говорит вслух, а не шепчет, – ты не продавал душу, ты сильнее всех демонов.

– Давно, – объяснил Себеста, – еще когда у меня не было человеческого тела. Лхар сказал, ты знаешь, что я не человек. Тогда ты должен знать, что и тело у меня не настоящее. Не знаю, чье оно. Не помню. Я думал, я человек, но появился Лхар, и я вспомнил, что сделал.

Артур слушал. Привыкал к боли. Смотрел на Сахру. Понимал, что не сможет поднять Миротворец, и молился о том, чтобы все-таки получилось.

Себеста был фейри, благородным фейри, могущественным, волшебным, наделенным бессмертной душой. У него была Семья: жена и дочь. Были подданные: такой же волшебный народ. Они не имели дел с людьми, ничего не знали о демонах, а единственным богом считали своего правителя. Себесту. Какое бы имя он тогда ни носил. Ну а он как бог отвечал за свой народ. И когда пришла беда, настоящая беда, справиться с которой недостало ни волшебства, ни сил, правитель принес себя в жертву, чтобы спасти племя.

А может, чтобы спасти Семью? Жена и дочь, разве они не стоят того, чтобы спасти их ценой своей души?

– Не знаю, откуда об этом стало известно Биргеру, – говорил Себеста, – я ничего не помнил, я даже не представляю, сколько прошло времени, столетий или тысячелетий, сколько тел я с тех пор сменил и сколько жизней прожил. Но он откуда-то узнал.

– Знается с демонами, – выговорил Артур. Усилие небольшое, а голова уже закружилась. Вот гадство!

– Да нет, не знается, иначе я бы ему был не нужен. Без меня он не мог заговорить ни с кем из демонов. Это я позвал ему Лхара, и только когда Биргер сказал, что может убить тебя, Лхар его заметил. Ты не попал бы в ловушку теней, если бы ее делал Биргер или Лхар, им обоим нужен был я, чтобы тени смогли тебя захватить. А я не мог отказаться. Артур, я не знаю, как объяснить… как это передать… что чувствуешь, когда сам над собой не властен, не только над телом, но и над душой.