Артем Лунин - Башня Близнецов 1 (СИ)

Мы вырвемся. Обещаю.

Угу, — ответила Кальви уныло и стала спускаться к Лабиринту. Мне лучше спрятаться. А то ещё выкину… что-нибудь весёлое.

Вот тебе раз!.. А я как раз хотела, чтобы ты меня подменила. Слишком всё это… понимаешь, у нас рабство… — Сара споткнулась, помолчала, — рабство если и есть, то не в таком откровенном виде. Для меня это всё — дикость и варварство.

Ваш мир богат. Может позволить себе… неявные формы рабства, — нашла Кальви выражение.

Тьярми на ходу достал из пояса какой-то свиток. Надо полагать, заявку. Сара бесцеремонно заглянула ему через плечо, благо роста хватало.

— Юная хорошо воспитанная девушка… — начал гранд занудливо.

— …Должна быть тиха и скромна, — закончила Сара фразу из наставлений, которыми её напичкала её двойняшка. Она явно не поверила, что страшная посланница Дома может быть такой, но к приказу просветить Сару о правилах поведения отнеслась добросовестно, минут десять испуганным речитативом твердя все эти наставления. — И не должна заглядывать в свитки, в которых всё равно ничего не понятно.

— Это тайнопись нашей семьи, — сообщил Тьярми. — Возможно, я научу тебя её читать, дочка, если ты будешь вести себя, как приличествует…

— Юной хорошо воспитанной девушке. Конечно, папочка.

Тьярми бросил на строптивую аниму суровый взгляд и кивнул.

Закончила, — обронила Кальви. Ничего интересного, действительно, заявка на таких-то рабов…

Семейная "тайнопись" представляла собой один из тайных шифров Дома, довольно простой и потому малораспространенный. Сара его знала из Библиотеки.

Площадь с помостом постепенно наполнялась людьми. Суровые воины, обычно бритые наголо — должно быть, это своего рода опознавательный знак охранников, — выступали перед низенькими пузанами в чалмах. Иногда их сопровождали ещё более толстые матроны или полные девушки.

Здесь такой архетип, — хихикнула Кальви от Лабиринта. Это на севере в девушке ценится изящество и стройность, а здесь считают, что хорошего человека должно быть много.

Очень много, — согласилась Сара, наблюдая за людьми. Словно домой попала…

А вот и рабы, — и Кальви канула ближе к своему убежищу, не желая смотреть, как хозяева заводили свой товар на помост. Рабы, не закованные в цепи, не одетые в рванину, лишь железные ошейники давали понять, что этих людей не считают, собственно, людьми.

И ещё взгляды… Сара содрогнулась. Взгляды бессловесной скотины… нет, скотины как раз говорящей. Она видела такие потухшие взгляды в своём мире. Так кто там говорил, что у нас рабства нет?

Сара закрыла глаза, отрешаясь от нахлынувшего бешенства.

Успокойся!.. — и ментальная затрещина. Кальви всё-таки прервала своё уединение — и как раз вовремя, правая рука Сары уже начала искать Дайс, левая зазудела, что предшествовало обрастанию чешуёй.

— Что с тобой, дочка? — поинтересовался Тьярми. Кажется, он был в самом деле встревожен.

— Ничего, пап… Солнце… Я устала. Давай купим всё побыстрее и пойдём домой, — капризно пролепетала Сара.

— Ага, — "папа" внимательно посмотрел на неё и повернулся к помосту.

Сара отрешилась от эмоций и тоже уставилась на рабов с брезгливым любопытством, как и должна была смотреть дочка богатея.

Спасибо, — шепнула Сара.

Пожалуйста, — Кальви тоже понизила голос, как будто Тьярми мог услышать этот диалог. Мне показалось, что ты сейчас сорвёшься и начнёшь тут всё громить.

Я была близка к этому.

Сара уже подметила нескольких рабов, подходящих по списку. Тьярми тоже их заметил, но в который раз проходил мимо, должно быть, сбивая цену. Останавливался, приценивался там и тут, качал головой, с вежливой улыбкой выслушивал божбу и заверения торговцев в высшем качестве товара и отходил.

Анима упорно таскалась за ним, хотя "отец" предложил ей подождать его в тени местной забегаловки, и разглядывала рабов. Смуглые здешние уроженцы. Белокожие, светловолосые и светлоглазые северяне. Люди, разрезом глаз похожие на китайцев, но тоже белые. Никого похожего на негров, а Саре первым делом при словосочетании "рабский рынок" представлялись именно чернокожие понурые рабы.

Двух Тьярми уже купил. "Прекрасную юную девственницу, усладу взора и тела" — девушка и впрямь была ничего, хоть и впрямь в теле, — и худого парня, "сгодится убирать навоз в загородном имении". Обслуживание здесь было с доставкой, и торговцы, безостановочно кланяясь, обещали привести купленное имущество в указанное место.