Лада Лузина: Принцесса Греза

Катя кисло посмотрела на Дашину руку с кольцом Бернар, изукрашенным водными лилиями, известными также как одолень-трава.

— Прости, — сказала она, — не хочу тебя расстраивать, но у тебя нет ни малейшего шанса… проиграть.

— Что?

— Подожди, — Катерина импульсивно поднялась с кресла. — Я пропустила главное… Ты нашла тайник с Лилией в 1917 году? На двадцать лет раньше Макаренко! Мы можем вернуться в тот год и забрать ее…

— Не можем, Катя, прости, — скорбно сказала Маша. — Ведь тогда Николай Макаренко не сможет найти Лилию и не спасет Софию. А Софийский собор — гораздо бóльшая ценность, чем любой амулет, пусть даже повелевающий смертью. Ты и сама это знаешь.

— Хорошо. — Катя села обратно. Взяла в руки мобильный с переброшенной неутомимой блондинкой новой «стильной заставкой». Найденная Виктором Арнольдовичем алмазная Лилия бросила на Катерину последний прощальный взгляд. — Пусть так… Пусть Лилией владеет жена депутата Мерсюкова, прапрадед которой сдал твоего профессора на верную смерть.

— Прости, — просительно повторила Ковалева. — Это она? — виновато-сочувственно спросила студентка, беря телефон из Катиных рук. И вдруг выкрикнула: — Но это ж совсем не она!

— Что?

— Я же нашла тайник, я видела Лилию, держала в руках! Это совершенно другая брошь. Как ты могла не понять? Она даже не в стиле Модерн…

— Модерн, — Катерина моргнула. — Постойте… Вы говорили, что видели не только окно жены депутата…

— Но и окно вредного деда, и дверь магазина, — перечислила Даша, — и еще…

— Точно! Вспомнила. Едем…

Был вечер, к тому же буднего дня, потому лишь немногие избранные киевляне смогли лицезреть это во всех отношениях примечательное зрелище.

Из дорогой машины вышла высокая темноглазая красавица в платье от Сони Рикель и, решительно направившись к мусорному баку в стиле Модерн, полезла в него драгоценными, сверкающими самоцветными перстнями пальцами.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Маша с директором библиотеки Марией Андреевной Чижик.

Приятная дама в очках стояла и, похоже, давно рядом с другим мусорным баком. С трагическим видом директриса рассматривала старые книжки, еще недавно проживавшие на полках квартиры дяди Киры, а ныне безжалостно выброшенные на помойку. По-видимому, желание спасти их и хорошие манеры, предписывающие интеллигентным людям не лазить по мусоркам, боролись в ней меж собой. Но Катин пример совершил коренной перелом.

— Смотреть на такое не могу, — быстро нагнувшись, оправдалась приятная дама-директор. — Раньше мы за книгами очереди стояли, макулатуру сдавали… А теперь их в мусор выбрасывают! Как же так можно?

— Катя, ты че, очумела? — не выдержала Даша.

Вынырнув из бака, Дображанская быстро сняла кольца и сунула их в руки Чуб.

— Мы идиотки, — провозгласила Катерина, вышвыривая на землю черные мусорные кульки, сову, деревянного севастопольского орла. — Город показал вам дверь, два окна и два бака. Два мусорных бака! Вы обе заметили их, и обе отметили. Киев даже мне намекнул. Ведь бак тоже в стиле Модерн! Вся история в стиле Модерн. И сама Сара Бернар — воплощение Модерна. Как и Лилия. Как и дом на Стрелецкой…

— Катя, я понимаю твои чувства, — сказала Маша. — Но я говорила с домом. Он никогда, слышишь, никогда не видел Лилии в доме у дяди Киры…

— Естественно… — докопавшись до дна, Катя вытащила толстенький том. Книга не спешила открываться… Дображанская поддела что-то ногтем, рванула, и ее спутницы увидели, что в страницах вырезан неглубокий тайник, а в нем лежит усыпанный камнями чудесный цветок.

— Я так и знала… Мухá! — удовлетворенно произнесла Катерина.

— Выходит, — обмерла Даша Чуб, — жена депутата заплатила больше чем полмиллиона за поддельную брошь Сары Бернар? А настоящую своими руками отнесла на помойку!..

— Руками домработницы, — поправила Катя. — Но это не суть. Жорж перепрятал Лилию в самодельный тайник. После ареста книга перешла по наследству. Но за 75 лет никто из наследников не удосужился не только прочесть, но даже открыть дедову книгу.

— Потому дом и не мог видеть Лилии, — кивнула Маша, не сводя глаз с цветка. — На самом деле так часто бывает. Непрочитанная книга может стоять на полке годами, десятилетиями…

— Дюма, Сервантес, Ремарк… — перечисляла найденышей дама, орудуя у соседнего бака. — Отнесу в библиотеку. Жюль Верн… Как так можно, как можно? И я уже не первый раз вижу такое. Они, что же, вообще книг не читают?