The Killers: Ехидные драбблы и фики по Поттериане - 2

— Уважаемый Визенгамот! Я представляю интересы своего внука, младшего из славного рода Монтегю. Сейчас он находится на лечении в Швейцарии и никак не может присутствовать здесь.

Я обвиняю Джорджа и Фреда Уизли в том, что они намеренно заключили Ричарда Монтегю в нуль-пространство, где он находился более недели, в результате чего его физическое и умственное состояние пришло в упадок. Когда его, наконец, обнаружили и вызволили из плена, он был совершенно в невменяемом состоянии, от которого так и не оправился полностью даже спустя полгода!

— Позвольте задать вопрос обвиняемым, — поднял руку худой темноволосый колдун. — За что Монтегю заключили в Пустоту?

— Да... ну... он... — замялись, красные как свекла, близнецы, лязгая цепями, словно тролли на каменоломнях.

— Подсудимые, отвечайте внятно и разборчиво, иначе придется напоить вас Веритасерумом. От искренности и правдивости ваших слов будет зависеть, насколько суровым окажется ваше наказание, — стукнул оловянным молотком по дощечке красного дерева новый председатель Визенгамота Тристан Саммерс.

— Ээээ... ну, этот мерзкий слизеринец попытался снять с нас по десять баллов! Он, видите ли, был членом Инспекционной дружины, и имел право наказывать студентов наравне со старостами! Да какого лысого Мерлина... — забубнили близнецы.

— Только за то, что Ричард Монтегю хотел снять двадцать баллов с Гриффиндора, он поплатился своим здоровьем и пропустил полгода учебы? — уточнил председатель.

В зале зашумели, и стали возмущенно переговариваться.

— Давно надо запретить это возмутительное поощрение и наказание баллами в Хогвартсе! — выкрикнула молодая женщина в строгой темно-синей мантии. — Моя дочь каждый год приезжает в слезах, потому что, несмотря на их успехи в течение года, победа все равно, так или иначе, достается Гриффиндору! Это дискредитация соревнования, когда факультету подсуживают уже после подсчета и оглашения результатов. В школе иногда разгораются настоящие войны, из-за этих проклятых баллов! Кому нужно это дурацкое соревнование?

Присутствующие согласно забормотали и закивали.

— Но мы не знали, не знали, что это был Исчезательный Шкаф! Мы заперли Монтегю в кладовке Филча, там была куча швабр и ведер! — завопили несчастные Уизли.

Величественный, как фараон, Навуходоносор подошел к ним.

— А вас обвиняют еще и в том, что вы не удосужились после пойти и проверить, выбрался ли ваш сокурсник из этой, так называемой каморки Филча! Вы молча ходили на занятия, ели, пили, спали, развлекались, в то время, как Ричард отсутствовал неделю! И в школе его искали, искали по всем этажам, классам, даже в Запретном лесу, потому что дома он не появился, но вы, вы молчали, и словом не обмолвились, куда он мог подеваться! А ведь, скажи вы преподавателям, когда и где его видели в последний раз, мальчика нашли бы гораздо, гораздо быстрее! На его счастье, старый Горбин, в своей лавке «Горбин и Берк», делал инвентаризацию товаров и услышал, как во втором Шкафу, который находится в магазине, слышится чей-то стон. Горбин весьма сведущ в колдовстве, поэтому быстро определил координаты Ричарда и смог убедить его попытаться аппарировать к нему в лавку из Шкафа. Господа заседающие, прошу учесть, что Исчезательный Шкаф, которых на самом деле два, оказался неисправен, и не было вероятности, что Ричард вообще сможет когда-либо открыть дверь в Хогвартсе или в лавку Горбина. Он бы просто умер от голода и обезвоживания, болтаясь в Пустоте!

Заметьте, из-за какой-то глупой возни с баллами, из-за дикой неприязни нищих гриффиндорцев к успешным и знатным слизеринцам, один из отпрысков уважаемой веками семьи мог бы лишиться жизни! Заталкивая его в Шкаф они гнусно смеялись и кричали: «Так тебе и надо, мерзкий змееныш! Будешь знать, как снимать баллы с факультета отважного Годрика!»

Каково было родителям, просматривающим это воспоминание Монтегю, перед тем, как он провалился в пустоту? И что бы они чувствовали, если бы потеряли единственного любимого сына?

Никакими деньгами и материальными благами нельзя возместить горе и слезы родителей, который вот уже почти год борются за жизнь и здоровье своего ребенка! — пафосно, на надрыве, закончил свою речь старый стряпчий. И утер полой парчовой мантии одинокую слезу.

Многие женщины тоже достали платочки, сочувственно качая головой и гневно глядя на скукожившихся близнецов.

Навуходоносор тем временем деловито выудил из кармана свернутый трубочкой пергамент.