Иар Эльтериус: Коричневый дракон

— Вас задержали на окраине города, при этом вы оказали сопротивление, — вздохнув, ответил Заххар. — Куда-то торопились?

— Да, торопились, — ровным голосом сказал Барс, — домой торопились. А тут эти парни навалились, чуть ли не руки давай крутить. Откуда нам было знать, кто это, они не представились. Вот потому и драпанули.

— А на окраине Коптара что забыли? — премьер-министр сменил гнев на милость.

— Там госпиталь для военных, — Охотнику не хотелось раскрывать правду, но иного выхода он не видел. — Мы ходим туда через день и устраиваем благотворительные концерты для раненых. С нами еще несколько ребят и девчонок: кто поет, кто стихи декламирует, танцуем, сценки показываем. Нас самих на фронт все равно не возьмут, это и так понятно, а убегать на войну — глупо и по-детски. Помимо концертов еще моем полы, санитаркам помогаем. Одним словом — делаем все, что в наших силах. Сегодня ребят мало пришло, а работы оказалось много, пришлось задержаться дольше обычного. Простите, мы не знали, что вы нас ищете.

Слова Охотника заставили премьер-министра покраснеть. Софья ойкнула и закрыла лицо руками. Отец Лазурий и Валдек шумно выдохнули и переглянулись.

— А вы что подумали? — переводя взгляд с приемных родителей на гостей, спросил Охотник.

— Но нам-то почему не рассказали об этом раньше? — голос у Софьи дрожал.

В ответ ребята только плечами пожали.

— Вы бы решили, что мы хвастаемся, цену себе набиваем. Вот, мол, смотрите, какие мы благородные, — после паузы сказала Кира.

Софья подошла к приемной дочери, обняла за плечи и, прижав к себе, прошептала:

— Какие вы еще маленькие…

В последнее время поведение жены премьер-министра заметно изменилось. Если бы Найяр увидела Софью сейчас, то очень удивилась, обнаружив столь кардинальные перемены в ее поведении. Твердая, уверенная в себе женщина уступила место ранимой и сентиментальной домохозяйке. Заххара такие перемены мало радовали. Он не привык видеть жену плачущей, а теперь чуть что — в слезы.

— Мне как-то нехорошо, — приложив ладонь к губам, сказала Софья. — Прощу меня извинить, но я вынуждена вас покинуть.

Проводив жену расстроенным взглядом, премьер-министр нахмурился. Эти непонятные признаки дурноты также стали частым явлением. Из-за начавшейся войны он мало уделяет супруге внимания, а с ней явно что-то происходит.

«Завтра же заставлю ее пройти обследование», — решил премьер-министр.

— Значит, о Вашеке вы ничего не знаете? — поинтересовался у ребят отец Лазурий.

— Нет, — хором ответили те.

— А что с ним? — спросил Кот.

Валдек развел руками:

— Сбежал.

— Вот дурной, — вырвалось у Охотника.

— Это на него похоже, — согласилась Кира. — Ему всегда неймется, вечно ищет приключения на свою голову.

— Все ясно, — Охотник скрестил на груди руки, — Вашек дал деру, и вы с матерью решили, что мы с ним заодно?

— Но вы отсутствовали более трех часов, — чуть ли не извиняясь, сказал Заххар.

— Это не повод подозревать нас в глупости…

Ребята понимали, что родители, пусть даже и приемные, переживают за них, потому что любят. Но доля обиды из-за недоверия все же возникла.

— Ладно, дети, давайте забудем об этом инциденте, — предложил Заххар. — Идите к себе, а нам с отцом Лазурием и Валдеком нужно поговорить.

Ворча что-то себе под нос, ребята вышли из кабинета премьер-министра. Заскочив на кухню и взяв по паре бутербродов, они направились в комнату Киры.

— Мы правильно поступили, что остались дома, а не сбежали неделю назад, как планировали, — шмыгнул носом Кот. — Софья бы с ума сошла.

— А я вам сразу сказала, что затея безумна. Какой от нас толк на фронте? Мы тут больше пользы принесем.

Кира с ногами уселась на кровать и стала с аппетитом уминать бутерброд с вкусно пахнущей колбасой.

— А Вашек дурак, раз не понимает всей ситуации, — сказал Охотник. — Сам толком ничего не умеет, а туда же — воевать. И себя погубит, и других подставит.

— Много он о других думает, — фыркнула Кира. — Ему что на отца, что на деда — наплевать. У него одно только геройство на уме, а реальной опасности не видит.

— Прославиться хочет, — хихикнул Кот.

— Была бы жива Найяр, всего этого не произошло бы, — вздохнул Барс.

Упоминание о Коричневой Леди заставило ребят замолчать. Им сильно не хватало веселой и задорной подруги. Многое они бы отдали за ее возвращение, но Найяр погибла, и ничего изменить нельзя.

Тем временем в кабинете премьер-министра шел серьезный разговор о положении дел и о войне, развязанной магистром Рифальдом.