Джек Данн: Книга драконов

— А в чем подстава?

— Проблема есть, но к технологии она отношения не имеет, — ответил Пити. — Может возникнуть ошибка пользователя. Большинство людей полагают, что желание есть сознательный акт, в то время как обычный человек только и делает, что беспрерывно желает — каждодневно и ежечасно, всю свою жизнь, осознавая это или не осознавая. Вот, к примеру, дамочка только надевает колечко на пальчик, отчаянно переживая, что бы такое в первую очередь загадать, а кольцо уже знает: ей хочется, чтобы в суставе унялась поселившаяся с утра боль, чтобы перестал орать соседский ребенок, а посуда вымылась сама собой. В результате кольцо, едва одолев второй сустав, превращается в простой косный металл, растратив всю свою силу на эти три пожелания, два из которых столь ничтожны, что едва заслуживают упоминания. Зато что касается ребенка — вот беда-то, вот, право, беда… Передай мне, пожалуйста, сидр!

— Можно колечко посмотреть, мистер Уитстроу? — подала голос Элли.

— Конечно!

— И чего же ты хотела бы пожелать, Элли, такого, чего у тебя прямо сейчас нет? — не без некоторой ревности спросил Кайтер Пайк.

Она ответила:

— Я бы пожелала, чтобы здесь оказался мой отец. Чтобы посмотрел, как мы живем, и увидел, как я счастлива. Еще я хотела бы, чтобы сюда попал наш шериф, — вот уж я бы все ему высказала! А третье желание… — И она расхохоталась во весь рот, действительно как мальчишка. — Ну, голубая традесканция мне бы очень кстати пришлась.

— Надень колечко, — сказала я ей.

Все уставились на меня.

— А кто сказал, что эти желания в самом деле исполнятся? — спросила Элли. — Чего доброго, еще натворю дел, как те глупые тетки, о которых рассказывал мистер Уитстроу.

— Я думаю, ты лучше всех других знаешь, что творится у тебя в голове, — сказала я ей. — Смелее вперед!

— Но… — сказал Пити.

— Что «но»? — спросила я, изо всех сил пиная его под столом.

Он сморщился.

— Да нет, ничего. Просто газы в животе, знаете ли.

— Ну ладно, — сказала Элли. Подняла кольцо, повертела, даже посмотрела в него, как в замочную скважину. — Поверим волшебнице! — И она вновь рассмеялась. — Опля!

И надела кольцо.

— Элли! — прокричал голос снаружи.

— Элли Харрел! — прокричал другой.

Мы все дружно ринулись к входной двери — за исключением, конечно, Кайтера Пайка, стремительно вознесшегося по трубе. И увидели, как перед домом отчаянно волтузили один другого Эш Харрел и шериф Стайлс. А под ногами у них расстилалось поле голубых цветов, простиравшееся во все стороны, сколько хватал глаз.

— А ну прекратите! — сбегая по ступенькам, крикнула Элли. — Прекратите, кому сказано!

Шериф к тому времени оказался повержен на землю. Эш Харрел наградил его последним пинком и, пошатываясь, заключил Элли в объятия.

— Моя девочка, моя доченька, — твердил он без конца. — А я уже думал, ты погибла или еще хуже… маленькая моя, родная.

— У меня все в порядке, папа, честное слово!

Тут Эш Харрел посмотрел через ее плечо, и при виде разодетого Пити Уитстроу челюсть у старика натурально упала.

— Блин, а ты еще кто такой? — вырвалось у него.

— Это тебе страшный сон снится, — ответил Пити.

— Где он?! — заорал шериф, и пещера многократно повторила его вопрос.

Во мраке над нашими головами хлопали крылья.

— Если она здесь, значит, ты тоже здесь, поганая ящерица! — Успевший вскочить шериф сжал кулаки и брызгал слюной. — Покажись, трус! Заверши начатое!

Сверху раздался пронзительный вопль, от которого мы все попадали на колени, зажимая уши руками, — все, кроме шерифа. Он пошатнулся, заморгал, в покойницкой улыбке оскалил зубы и бросил:

— Подумаешь!

Сдвинув каблуки, он раскинул руки и стоял так, похожий на пугало в мире, где не было птиц. Нас тряхнуло еще одним криком, а потом наверху словно бы зашумел водопад — это летучие мыши, населявшие пещеру, все разом снялись с мест.

— Заверши начатое! — кричал шериф, в то время как по его изуродованному лицу проносились сотни маленьких теней. Еще миг — и пол-акра традесканций у него за спиной взорвались пламенем. Дымящийся пепел осыпал рукава его куртки.

— Нет! — завопила я.

— Нет, — прошептала Элли.

Что-то громадное пронеслось над головами, слишком стремительное, чтобы кто-нибудь успел рассмотреть. А потом прямо из огня вышел Кайтер Пайк — и навис над шерифом, точно гора. Он хрипло дышал, сжимая кулаки величиной с валуны, и пот катился по его лбу, словно расплавленная сталь. На его лицо жутко было смотреть, но шериф так и не двинулся с места. И драгаман остановил занесенную было руку.