Ник О`Донохью - Под Знаком Исцеления

Раздался стук в дверь.

Даже не вспомнив на этот раз о ловилке, Бидж распахнула дверь.

На пороге стоял Стефан.

— Хорошо прошла свадьба? Я не смог заставить себя встретиться с ними после… После того, что было прошлой весной.

— Все было замечательно. — Бидж прислонилась к столу, мимолетно вспомнив, как на этом же месте стояла Гредия. — Ты хорошо выглядишь.

— Ты тоже. — Стефан посмотрел на Бидж и удивленно добавил: — Сегодня у тебя странные волосы.

Действительно, волосы выглядели странно: они вдруг начали завиваться на концах в тугие локоны и блестеть, как будто их покрыла непонятно откуда взявшаяся испарина.

— Ты не мог воспользоваться грузовиком. Как же ты добрался?

— Мне показала, как это сделать, твоя миссис Собелл. Она замечательная учительница и такая добрая. — Не в состоянии более сдерживать ликование, Стефан швырнул рюкзак на пол, выхватил из кармана сложенную бумагу и помахал ею.

— Я получил самый высокий балл! За реферат на английском языке! Самый высокий балл, и еще она написала «Прекрасно»! После этого экзамены были уже ерундой, все прошло благополучно. Ты рада за меня?

Бидж, каким-то образом оказавшаяся совсем рядом с ним, лизнула его в шею и счастливо пробормотала:

— Я счастлива — с тобой вместе. — Она расстегнула его куртку, потом, спохватившись, стащила с головы Стефана шляпу и отбросила ее в сторону.

Бидж вдруг страстно поцеловала фавна.

— Мой доктор, — прошептал он между поцелуями. — Мой всем сердцем любимый доктор… — Но какая-то мысль поразила его, и он отстранился.

— В чем дело?

— Ты была на свадьбе, — проговорил он осторожно. — Там было много всякой еды. Много напитков. — Еще каких. — Бидж улыбнулась Хорвату, который ревниво наблюдал за ними из угла. — Жаль, я не захватила с собой сумку, в которой путешествовал волчишка.

— Ax… — Стефан пытался выглядеть умудренным жизненным опытом, но казался просто разочарованным и грустным. — И теперь ты хочешь меня. Может, дело в том, что ты там ела или пила? — Потом он проницательно добавил: — Или в том, что ты видела, как любят друг друга новобрачные?

«Как было бы хорошо, — подумала Бидж печально, — если бы дело было только в свадьбе или съеденных фруктах».

Вместо ответа она снова поцеловала его.

— Я много всего ела и пила и я действительно видела, как любят друг друга мои друзья. Все это не взволновало бы меня, не люби я тебя так отчаянно. — Бидж погладила Стефана по носу. — Я хочу, чтобы ты знал: я тебя люблю.

— Я это знаю, — серьезно ответил Стефан. — Думаю, я это понял раньше, чем ты. — Он застенчиво улыбнулся. — И я всегда любил тебя — с того первого дня, когда ты осматривала моих овец.

— Точно. — Бидж чмокнула его в нос. — Осматривала. Каждую. Овецу.

Стефан тоже поцеловал ее, но не удержался от протеста:

— Я уже давно их так не называю. Я теперь гораздо лучше знаю английский.

И ее, и его одежда каким-то образом оказалась на полу. Бидж не помнила, чтобы она расстегнула хотя бы одну пуговицу или пряжку.

— А я теперь лучше знаю тебя. — Поцелуй. — И я хочу тебя. — Поцелуй. — Мой танцующий под дождем. Мой студент. Самое волшебное существо на свете.

Глаза Стефана наполнились слезами.

— Никто не может быть таким чудом, как ты. Их следующий поцелуй был полон желания и нежности. Бидж ударилась о стол по пути к кровати и почти не заметила этого. Только на следующее утро, лежа рядом со Стефаном и глядя, как мерно он дышит, она обнаружила на бедре огромный синяк.

Утром Стефан еще крепко спал. Бидж чувствовала только некоторую тяжесть в голове, как это бывает после долгой приятной вечеринки: она не стала бы решать кроссворд и очень отрицательно отнеслась бы к необходимости ставить трудный диагноз, но в остальном чувствовала себя вполне хорошо. Она некоторое время смотрела на спящего Стефана, потом подняла с пола листы с его рефератом и внимательно прочла его.

Стефан приводил множество высказываний людей, больных хореей Хантингтона: состоящих в супружестве, овдовевших, разведенных, даже совсем молодых и влюбленных. Он очень хорошо передал их беспокойство из-за семейных проблем, их депрессию и горе в связи с неизлечимой болезнью. «Хотя во многих случаях депрессия — симптом самого заболевания, — писал он осторожно, — она, несомненно, объяснима и понятна».

Бидж собрала медицинские инструменты и некоторые лекарства, сунула их в рюкзак, написала Стефану короткую записку — на случай, если он проснется до ее возвращения, — заперла в коттедже недовольно скулящего Хорвата и быстрым шагом направилась к той долине, где жило большинство кошек-цветочниц.