Елизавета Дворецкая: Лесная невеста. Проклятие Дивины

Когда оборотень прибыл, князь Столпомер ждал его в избе, и по обе руки от него сидели Зимобор и Дивина. Теперь никто и не заподозрил бы в ней дочь какой-то зелейницы из глухого погоста: на ней было темно-зеленое греческое платье вместо обычной девичьей вздевалки, с шелком на вороте, вышитым мелким жемчугом и серебряной нитью, на голове блестел тоже греческий жемчужный венец с подвесками, жемчужной нитью была перевита толстая длинная коса. Она была так красива, что вся Столпомерова дружина, от воеводы Доброгнева до самого младшего из отроков, не сводила с нее глаз. Одни завидовали Зимобору, которому, как все считали, должна была достаться эта красота. А другие, более осведомленные, смотрели с грустью, сожалея, что не достанется она никому. По городу ходили слухи, будто угренский князь едет свататься, прослышав, какой красавицей оказалась найденная княжеская дочь.

И едва гость показался в дверях, как Дивина вскрикнула и невольно поднялась на ноги. Лесной оборотень нарядился, будто греческий царевич: в цветную рубаху с золотым шитьем, у пояса с позолоченными хазарскими бляшками висел франкский меч с блестящей рукоятью, но она сразу узнала чудесного гостя, который приходил в ее одинокую избушку на новогодние праздники.

– Ты! – вскрикнула Дивина. – Это ты!

– Вот и свиделись! – Князь Волков улыбнулся. – Ты мне зимой услугу оказала, сыночка моего пригрела, а теперь я тебе услугу окажу! – Он мельком глянул на Зимобора и подмигнул ему, намекая на их общую тайну.

Знатного гостя принимали, как полагается, то есть сначала предложили ему и дружине отдых, приготовили пир.

– Что ты задумал? – нетерпеливо расспрашивал Зимобор. – Ты уже видел ее? Венок разорвал?

– Вот он, венок. – Лютомер осторожно извлек из-за пазухи свежий ландышевый венок. Теперь его можно было не скрывать – в лесу цвели точно такие же цветы. – Целенький! Не жалеешь, что отдал? – Гость с лукавой усмешкой глянул на Зимобора: – Может, передумал?

– Ничего я не передумал! Ты смотри сам не сплошай. А то вдруг не понравишься ей?

– Это я-то не понравлюсь? – возмутился Лютомер. – Не бойся. Все будет как надо. От тебя уже ничего не требуется. Теперь мне только вот эта девушка нужна. – Он глазами указал на Дивину.

– Зачем тебе эта девушка? – с угрозой осведомился Зимобор. – Я тебе другую подарил, зверь ты лесной, бессовестный! Такое счастье тебе прямо в лапы твои вложил, о каком другие и во сне мечтать не могут, а ты все на чужих невест пасть разеваешь?

– А вот и разеваю! – Лютомер явно потешался. У Зимобора чесались руки в самом деле дать ему в ухо, но он чувствовал, что угренский оборотень просто развлекается, пока не пришло время действовать. – Тебе, кстати, от сестры моей поклон и поцелуй.

– А тебе от братца Хвалислава поклон, – съязвил в ответ Зимобор. – И поцелуй. Не грусти, скоро увидитесь. Говорили мне, что княгиня Замила уже выкуп прислала, да без меня его не отпускают.

– По твою душу я приехал, сестра! – говорил Лютомер и, смеясь, брал руку Дивины. – Ты тут, в городе, совсем княжной стала, Дедову науку забыла. Вроде еще не замужем, а уже ничего не помнишь.

– Что я должна помнить?

– То, что месяц белояр кончается, завтра – Ярила Молодой. Жертвы мне и моему Хорсову стаду кто будет приносить? Бабушка Плуталиха?

Дивина ахнула. Завтра и правда был праздник под названием Ярила Молодой – когда скотину выгоняют из хлевов на луга и приносят жертвы волкам, чтобы те не трогали стада.

– Вот с тобой и пойдем! – говорил Лютомер. – Ты пойдешь, а я пригляжу, чтобы все правильно было.

– И я пойду – за тобой пригляжу, – сказал Зимобор.

– Нет, – жестко ответил Лютомер. Зимобор глянул в его узкие темно-серые глаза и понял, что шутки кончились. – Ты как раз не пойдешь. Ты только все испортишь. Тебе на глаза ей уже показываться никак нельзя.

– А завтра ты ее…

– Завтра я ее вызову. Срок последний – если не вызвать, она сама придет. И тогда кое-кому не поздоровится.

Дивина опустила голову, стараясь скрыть волнение. Завтра решится ее судьба, но от нее ничего не зависит. Ни она сама, ни князь Столпомер, ни Зимобор, ни даже сам Лес Праведный ничего уже сделать не могут. Вся надежда была на этого странного человека – если он человек, – оборотня, который рос в семье угренского князя, но был сыном Велеса и Князем Волков. Он-то знал, что собирается делать, но по этим темно-серым узким глазам его замыслов нельзя было прочитать.

Рано утром, пока не обсохла роса, уцелевшую скотину погнали из хлевов на луг. Все полочане бросили дела и стояли под тынами, добрыми пожеланиями провожая скотину. Дивина шла пообок, подгоняя стадо, как полагалось, пучком освященной вербы. Лютомера не было видно. Он обещал присутствовать, но кто его знает, каким образом и когда он собирается появиться.