Виктор Хандурин - Предназначение. Камень Давида (СИ)

- Нам надо вниз, мальчики, скорее вниз,- сказала я и первая начала спуск.

Колени заныли, будто вспомнив, что здесь я катилась на них вниз... Нет, не здесь, левее... Сейчас было двигаться гораздо легче, чем тогда, на мне ведь сейчас не было ни сарафана, ни шлепок. К концу спуска я все-таки скатилась вниз, но мне было все равно. Я вскочила и побежала к озеру, скидывая на ходу рюкзак, который одела, когда пошла своим ходом. Следом полетели кроссовки. В моей руке был зажат только камень. Я не останавливаясь бросилась в воду и поплыла, что было сил к водопаду. Я не слышала криков моих спутников, я не видела, что они делают, я рассекала обжигающую ледяным холодом воду, стремясь к водопаду. Я забыла обо всем, мне так было нужно ТУДА! Вот он знакомый каменный выступ, на который я взобралась и оказалась перед водопадом. Вот холодные струи обрушиваются своей массой мне на плечи. Шаг... еще шаг...

- Рауль!- закричала я, не осознавая что делаю.- Рауль, любимый, я пришла!

И тут я увидела его. Он стоял там, где стоял в первый раз, когда я попала сюда. Такой же высокий, такой же статный, такой же красивый. Он сделал шаг в мою сторону.

- Ты пришла, голубка,- сказал он и улыбнулся.

- Лада!- раздался вскрик за спиной.

Я обернулась назад и увидел троих мужчин, которые сопровождали меня. Антон держался за плечо, Асаф осматривался и только Максим глядел прямо на меня. В его глазах была боль и еще какое-то чувство, которое я никогда раньше не видела в этих глазах. Но я тут же отвернулась от них. Рауль стоял на том же месте. Я пошла к нему, но с каждым шагом расстояние между нами не уменьшалось.

- Куда ты? Подожди!- воскликнула я.

- Тебе надо спешить, голубка, время на исходе,- услышала я в ответ.

- Но я хочу подойти к тебе!

- Нельзя, любовь моя, это не сон. Я помогу тебе дойти, я буду указывать путь, когда это будет нужно. Поспеши...- и он исчез.

- Рауль...- горестно простонала я, поняв, что не смогу к нему прикоснуться и упала на колени.

- Лада,- снова позвали меня.

Я обернулась. Макс, Антон и Асаф стояли рядом.

- Достаньте фонари,- сказала я, смиряясь с реальностью,- нам туда...

Я стоял, словно оглушенный. Я не видел, с кем разговаривала Лада, но понял, - это Рауль. Нежность и тоска, звучавшие в ее голосе, пронзили меня где то глубоко. Боль растекалась и жгла внутри. Я набрал полные легкие воздуха, - не помогло... Я сообразил, что это не физическая боль. Это жгучее чувство, когда любимая женщина думает о ком то другом, желает быть с другим так сильно, что не может скрыть этого.

- Ну где же вы? Скорее сюда! - голос Лады звучал где то далеко . Я все еще стоял, не в силах двинуться с места. Паниковский сделал шаг вперед, но застыл глядя на меня. Только Асаф, беспрекословно следовал за Ладой, держа винтовку и фонарик перед собой.

Ладу я уже не видел в темноте , надо было двигаться, но я все еще медлил.

Чувства обострились до предела, и боковым зрением я уловил движение, резкий бросок. Я инстинктивно отпрыгнул назад, кто то тяжело пролетел мимо меня, и я что ест силы ударил его чуть ниже затылка, и даже не досмотрел как он упал . Развернулся, и тут же уклонился от удара чем то тяжелым. Удар все же скользнул по виску, но я ничего не чувствовал. Мгновенно вытащил пистолет, и разрядил в противника полобоймы. Одновременно Паниковский выстрелил мне за спину. Там кто то упал, и мы оба отбежали за каменный уступ.

Мы следили за проемом в скале, куда влетели два охотника и ожидали следующих.

Послышался шорох камней, и я выпустил еще пол обоймы и быстро перезарядил.

Мелькнула тень, и мы с Паниковским одновременно выстрелили. Сзади застучала автоматическая винтовка. Асаф все таки вернулся.

- Асаф, беги за Ладой. Уходите. Мы скоро будем! - я махнул ему, и он отошел назад.

Видимо, охотники решили прорываться несмотря ни на что , поэтому следующие несколько секунд град пуль заставил нас прижаться к камням. Только срельба чуть стихла, я перекатился по земле в проход, и из положения лежа выстрелил несколько раз. Паниковский поддержал меня, и два рухнувших тела обозначили попадание. Но и это не угасило внутреннюю боль.

Сколько противников осталось , мы не знали, а у каждого всего по обойме. Если начнем уходить, они двинутся за нами . Долго отстреливаться мы не сможем, и конец моим страданиям... Надо нападать самим.

Безумная мысль, способная родиться только в минуты душевного разногласия, засела в мозгу и отдавала приказы. Выманить врага на расстояние вытянутой руки и тут уже до них добраться.