Владимир Цыбин: Заговоренные клады и кладоискатели. Предания старины и новины заговоренные

Магия заговоров помогала и кладоискателям древней Халдеи — родине магии и колдовства.

На Руси кладоискатели известны еще со времен Дария и Трояна. А позже были и особые волхвы — угадыватели кладов, владеющие заговором и отговором, травой папертью, чарами слов и письмен. Клад, по их разумению, уже не только то, что схоронено и закопано, а то, что завещано на имя ли, на число или на счастливый случай. Они владели не только искусством подступа, но и откупа. Нужно не только найти и откопать клад, но и удержать его при себе.

После Крещения Руси языческое заклинание и православная молитва перемешиваются заклинателями и объявляются «белой магией», по сути, не менее бесовской, чем «черная». Но нас на всем пространстве работы интересует больше всего поэтическое и в самом искательстве, и в магических заклинаниях.

Нужно уметь перехитрить клад, формально исполнить зарок, как об этом рассказывается в одном сибирском предании:

«Старик один в подполье клад зарыл, а сноха и видела. Вот он зарывает и говорит:

— Чьи руки зароют, те руки и отроют.

На другой день старик и помер. Сноха стащила его мертвого в подпол и давай его руками клад отрывать да приговаривать:

— Чьими руками зароется, теми и отроется!

Ей клад и дался».

Сходное предание приводит М. Едемский в «Русской старине» за 1908 год (см. «Клад как отзыв, клад выкупной»). Клад тоже дался в руки догадливому.

Такой клад дается по случаю, по догаду, потому что он не «зашифрованный», не при страже, а так, обыденный, часто скопидомский клад. Он без магии — он «держится» только на зароке.

Как-то закапывал один вздорный, скупой старик клад свой на огороде и бормотал:

— Чем достаться кому-нибудь, лучше собаке достанется!

Новорожденный дух клада принял в свою память эту заповедь.

Вот старик умер, думая, что досадил своим родным.

Младший его внучок слышал, как закапывал дед деньги и ругался: «…лучше собаке достаньтесь». Вот он позвал с собой Полкана в огород и приказал:

— Ищи, Полкан.

Собака и стала искать, в одном месте под яблоней выгребла большую яму и из той ямы достала торбу с золотыми деньгами.

Клад, согласно старинному наказу, достался собаке, вернулся семье.

Бывают и такие, что на них наводят умная ли птица, догадливый пес или благодарный медведь.

В войну с немцами в Белоруссии к одному партизану пришел к землянке медведь и со стоном протянул лапу. Парень вынул из лапы большую занозу и перевязал лапу. Медведь благодарно лизнул ему руку и ушел. Другим днем зверь пришел к партизану опять, подошел к двери и отошел. Парень думает: «Что такое?» — и вышел, медведь, не торопясь, двинулся в сторону болота. Отошел, подождал, а сам кивает головой в сторону болота — зовет, значит. «Куда это он меня манит?» — подумал парень, однако двинулся следом.

Медведь подвел его к сосне, разгреб яму и отошел, смотрит. Парень подошел к яме и увидел в ней ящик свинцовый. Он открыл ящик, а там — драгоценности и золото.

Медведь, убедившись, что парень нашел, что ему нужно, и ушел. Это он отблагодарил человека за помощь, а клад он, конечно же, подсмотрел: какой-то грабитель, а в войну их было немало, схоронил клад…

Клад, на который указывают животные и птицы, обыкновенно открывается и так, без зарока. Видно, «откупное» уже уплачено добротой человека, «доброта доброту робит, доброе в доброе ложится» — так заметил еще давным-давно наш народ.

Магия чар уступает магии доброты. Об этом говорит легенда, записанная у казаков уральским этнографом И.Железновым.

«Ходил казак по роще и выбирал вербовое дерево на бударку. Выбрал дерево и стал рубить его под корень. А на дереве том было гнездо вороново с детенышками. Слушай, какая притча-то вышла. Только лишь принялся казак за работу, ворон и подлетел к казаку и так жалобно закаркал, индо казак остановился, перестал это дерево рубить. Смотрит на ворона, а тот так и вьется около него, словно ласточка: то к ногам казака бросится, то сядет близ него на веточку и замотает головой, словно кланяется, а сам стонет. Казак жалостлив был, догадался, в чем дело, оставил дерево и пошел к другому — дерево было тоже хорошее — и стал его рубить.

Ворон успокоился и сел на гнездо. Через малое время прилетел другой ворон, пара, значит, первому, прилетел с кормом для детей. Второй ворон был гораздо больше первого, значит, самец, да такой сизый, лелесовый, почти седой, значит, старый-престарый ворон. Перекликнулись ворон с вороном, покаркали промеж себя, значит, перемолвились по-своему.