Array Array - Звездные Войны Республиканские Коммандо Книга 4 Приказ 66

Парджа моргнула.

— Это дом, Фай. Ты же не имел в виду Корускант, правда?

— Да.

— Нет, туда ты не вернешься. Они собирались тебя убить, помнишь? Там хотели отключить твое жизнеобеспечение, потому что там не считали, что тебя стоит выхаживать. Они, наверное, еще и конфискуют тебя на таможне — как похищенную собственность Республики. Тебе не нужно возвращаться в этот вонючий дар'айм.

Парджа злилась, но для Фая эта жестокость была крайне далекой; чем–то, о чем он знал, что это ужасно, но не прочувствовал сам — потому что он был в блаженном неведении комы. Пока он шагал в направлении кантины, машинально сверяясь с картой у каждой улицы, и на каждом перекрестке, он пытался представить как Бесани и капитан Обрим спасали его от безжалостной системы, которая обращалась с тяжелоранеными клонами, как с животными. Ордо говорил, что Бесани вытащила оружие перед персоналом медцентра, и похитила Фая, взяв их на мушку. Он выглядел ужасно гордым за нее. Такая твердость духа действовала на мандалорианского мужчину не хуже, чем пара стройных ножек на аруэтиизе; женская отвага была для них неотразимой.

— Я могу обойти таможню. — заметил Фай. — Я коммандо.

— Бесани вляпалась в кучу неприятностей, чтобы тебя оттуда вытащить.

— Знаю. — Фай никак не мог связать в своем воображении Бесани, ошеломительно эффектную блондинку, с той очень одинокой, педантичной женщиной, которой она была внутри; а тем более — с той, кто может устроить вооруженный захват. — Еще не успел поблагодарить.

— Хочешь поблагодарить? Подожди пока она не приедет.

— Но я мог бы сам всем сказать спасибо. — настаивал Фай. Он обогнул угол, и кантина оказалась именно там, где она была согласно карте. Это было маленьким триумфом. Он стянул шлем и подставил лицо под дождь, злясь на себя оттого, что он говорит, как маленький ребенок. — Мне проще отправиться к ним.

— Твои братья мотаются по всей галактике.

— И я мог бы увидеть ребенка Этейн.

— Это опасный секрет, Фай.

— Нечестно, что Дар не знает о том, что он отец.

— Галактика нечестное место. Ему пока что безопасней не знать.

Фай наконец смог выпалить это без запинки.

— Мне здесь не место, Пардж'ика. Я должен был сражаться. Это все, что я умею делать. Я думал, что хочу уйти, но… я не знаю, что делать.

От дождя по дверям кантины стекали капли — как будто их только что покрасили; и это была, похоже, единственная часть здания, за которой следили последние несколько лет. Вглядываться в их глянцевую черноту помогло — это не дало его разочарованию и злости на свое бессилие окончательно взять над ним верх. Но какая–то часть его разума никогда не переставала шептать ему, что он теперь ничто, что у него нет ни цели ни чести.

Это прорывалась наружу индоктринация. Так говорил сержант Кэл. Кэл'буир связывался с Фаем пару раз в неделю и напоминал ему, что он свободный человек, и что он не обязан иметь никаких задач, кроме как в полной мере жить своей жизнью.

Сейчас это не выглядело правильным. Фай не мог избавиться от чувства вины за то, что воюют все кроме него, и что он обуза для Парджи.

Она сняла шлем и пристегнула его к поясу.

— Ты должен сражаться именно там, где ты есть сейчас. — тихо проговорила она и кивнула в сторону дверей. — И ты сможешь снова быть солдатом, если захочешь, но не сейчас. Я знаю что это трудно. Попытайся быть терпеливым.

— У меня нет времени.

Парджа вздрагивала каждый раз, когда он напоминал ей, что его время истекает вдвое быстрее, чем у обычного человека. Сейчас они не говорили о планах Кэл'буира остановить ускоренное старение. Секреты генетической инженерии, необходимые чтобы остановить его, были сейчас так же недосягаемы, как и раньше; он все еще искал подходящих генетиков, которые могли бы разобраться в исследованиях Ко Сай.

— У тебя будет время. — Парджа умела понижать голос так, что он делал Фая внимательным — и послушным — куда лучше, чем крик. А она предпочитала действовать тихо. — Даже так, как всё идет сейчас — время все же на твоей стороне.

— Да ну…

— Фай, посмотри на меня. — Она взяла его лицо в ладони и заставила его посмотреть ей в глаза. — В любом случае у тебя есть еще немало лет. Так проживи их! А когда ты поправишься, я не собираюсь отпускать тебя обратно, чтобы ты сбежал с какой–нибудь наманикюренной по последней моде девкой–аруэтии с Корусканта. Так что давай лучше женись на мне. Согласен? Мэндо женятся молодыми. Мы оба уже перешагнули этот возраст. Это неправильно.