Джонатан Грин: Армагеддон: Омнибус

Джарольд оглянулся на дымящиеся воронки и клубки сцепившихся бойцов, усеявшие дно раскопа. Неподалеку виднелся искореженный корпус «Рино», рядом чадили останки мотоцикла. Большая часть бронетехники Храмовников добралась до цели — но не вся. Тут и там среди клубов дыма, поднимавшихся от сожженных машин, Джарольд замечал пятна черной и белой краски и рассыпанные вокруг тела.

При виде павших боевых братьев Джарольд ощутил, как его кровь закипает. Машинный дух, деливший с ним оболочку дредноута, сообщал имена погибших: инициат Гарр и стрелок Хеольстор, брат Дериан, брат Эгхан и брат Класт из отделения Гарронда. Тяжелый болтер Класта, теперь бесполезный, валялся рядом с его изувеченным телом.

Из этого гневного транса брата Джарольда вырвало что-то вроде землетрясения.

Поверхность содрогалась. Куски льда высотой в двадцать метров откалывались от ледника. «Таптун» пришел в движение. Орки наконец-то ухитрились вдохнуть в своего идола новую жизнь.

Подобно брату Родоману, «Таптун» пятьдесят лет провел скованным во льду. Подобно брату Родоману, он получил сейчас второй шанс завершить то, что орды Гхазгкулла Маг Урук Трака начали полвека назад.

Когда моторы идола взревели, из его выхлопных труб повалил грязный дым, затянувший лазорево-синее небо вонючими черными клубами.

Рука-крушила «Таптуна», подвес которой напоминал огромный, изъеденный коррозией валун, прикрепленный к стальному стержню, развернулась и с размаху обрушилась на «Рино». Сила удара не уступала прямому попаданию метеорита. Адамантиевая обшивка бронетранспортера прогнулась, и машина кувырком покатилась по скальному ложу ледника, обнажившемуся после раскопок.

Вывалившийся из десантного люка послушник Феран попал под струю орочьего огнемета. Джарольд видел, как гранаты на поясе его боевого брата сдетонировали и останки десантника взлетели в воздух в пламени взрыва.

Разъяренный гибелью еще одного товарища, которому судьба даже не отпустила шанса проявить себя в битве, дредноут направил оружие на его убийцу.

Стволы его штурмовой пушки раскалились докрасна. Машинный дух, подключенный к мозгу брата Джарольда, сообщил, что боеприпасы на исходе. Но если сегодня дредноуту суждено было умереть второй смертью, он собирался прихватить с собой как можно больше орков Кровавого Шрама.

Джарольд оглядел опаленную поверхность ледника. Выжившие Черные Храмовники образовали кордон вокруг телепортера. Все стволы орудий крестоносцев были нацелены на врагов, которые осаждали их позиции. Ярость, охватившая орков при виде захваченного космодесантниками телепортера, подхлестывала наступающих. Зверообразные ублюдки рычали и завывали в предвкушении резни.

— Братья! — вскричал Джарольд. Его голос отразился от многочисленных кранов и подъемников сооружения, охваченного зловещим зеленым сиянием. — Сегодня мы покажем грязным ксеносам, что Армагеддон им не достанется! Сегодня орки узнают, что ни одно злодеяние не останется неотмщенным и ни одна подлость не пройдет безнаказанной. Сегодня мы обрушим божественное возмездие Императора на головы зеленокожих осквернителей этого мира, во имя примарха Дорна и его верного слуги лорда Сигизмунда!

Джарольд взял на прицел очередного орка и снес ему голову массореактивным снарядом.

— Братья! Сегодня нам придется пожертвовать жизнью, чтобы помешать оркам одержать еще одну победу здесь, на Армагеддоне. У нас новая цель. Мы не покинем эту планету, пока не убедимся, что зеленокожим никогда больше не удастся использовать телепортер или их военного идола. Сегодня хороший день для того, чтобы встретить смерть!

Со скрежетом разрываемого металла окутанные электрическим сиянием клешни пробили пыхтящий двигатель орочьего полугусеничного вездехода, бронепластины которого расплавились от теплового выстрела мультимелты.

Когда дым и пламя рассеялись, дредноут Черных Храмовников с мрачным удовлетворением увидел, как еще более внушительный и причудливо украшенный почтенный Родоман шагает через обломки, стремясь достичь кордона крестоносцев. По пути он раздавил извивающегося орка своей огромной ногой, а второго — раненого водителя вездехода — вытащил из кабины и, сомкнув багровые когти огромного силового кулака, оторвал ксеносу голову.

— Нет, брат, — прогремел древний. — Прошу прощения за то, что возражаю тебе, но сегодня вы не умрете.

Поравнявшись с Храмовниками, Родоман обратил свою мультимелту против орочьего мотоцикла и поджег его топливный бак. Машина и наездник исчезли в облаке ослепительного пламени.