Katrina Sdoun: Неизвестные. Часть 1. Рассвет тьмы [СИ]

— Зачем ты на нас напала? — не оборачиваясь, спросила я у Вивиан.

— Я?! Вы пробрались в мой дом! Все мое существо замерло в ожидании смерти.

— Могла бы для начала поинтересоваться, кто мы и зачем пожаловали, — отметила Лорелея, осторожно выглядывая в окно, и фыркнула.

— Кто вы? И зачем пожаловали? — слабеющим шепотом спросила Вивиан.

Я серьезно на нее взглянула.

— Мы те, кто хочет установить справедливость. Я приходила к тебе в лавку, помнишь?

— Да. В сопровождении Джоша, — вспомнила ведьма и нахмурилась. — Так не было никаких ядовитых колючек в ягодицах?!

Я с трудом сдержала улыбку.

— Хочу попросить тебя, Вивиан.

— О чем?

— Мне нужно зелье исцеления, — я указала на ожог на шее. — Оно слабо помогает, но я не хочу ходить с уродливым шрамом.

— Кто оставил его? — деловито спросила она. Ее лицо новь обрело строгие черты, на щеках появился здоровый румянец. Страх отступал, Вивиан приходила в себя. — Мне важно знать, чтобы правильно подобрать снадобье.

— Сама как думаешь?

Коротко кивнув, ведьма поднялась на ноги и потянулась к полке над плитой. Открыв ее, долго перебирала склянки и флакончики. Обнаружив то, что искала, бросила мне четыре пузырька магического лекарства.

Пока я пыталась залечить рану на шее, Вивиан снова опустилась на пол, подогнув под себя ноги. Спрятав пустой пузырек в карман плаща, я посмотрела на нее. Лицо ведьмы стало непроницаемой маской. Я буквально слышала, как со щелчком на место становятся стены. Она надела лицо, которое носила на публике. Но в глазах по-прежнему темнел страх. Моррис замерла, охватив руками колени, в ожидании смерти. И она была уже близко в обличии симпатяги Мэриона. Гнусного и хладнокровного, но симпатяги.

— Почему ты думаешь, что он явится именно сегодня?

— Он прекрасно понимает, что его ищут. Чувствует, как идут по пятам, — голос Вивиан прозвучал естественно и ничем не выдавал снедающей изнутри паники.

Я едва заметно кивнула и обернулась.

— И он уже близко.

Вивиан поднялась с пола, а Лорелея опустила руки и попятилась к стене.

— Если бы ты рассказала все нам еще в лавке….

— Ты была с Джошем! — резко разворачиваясь, возразила Моррис. Каскад медных волос рассыпался в воздухе, переливаясь в тусклом свете. — А он работает на Стэнли!

— И что? Я, можно сказать, тоже работаю на Стэнли, хоть и не официально.

— Я боялась. Не знала, кому могу доверять. К тому же, вы не спрашивали.

— Да, моя ошибка.

Дверь с грохотом ударилась о стену. Я переместилась в кухню, скользнула полупрозрачной дымкой. Заняв оборону рядом с Лорелеей, встала лицом к входу.

— Мы должны продержаться, потянуть время, пока фамильяры добудут дневник.

Едва я успела договорить, как в дом влетела тьма. Будто кто-то пролил чернила в стакан с водой. Мерцающая дымка, испещренная огненными бликами, повисла перед дверью в кухню, словно разглядывала нас, оценивала. Вдоволь насладившись зрелищем, она опустилась вниз. По полу стелилось черное облако, от него несло гарью. Из этой бесшумной, тающей в воздухе тьмы вышел Мэрион. Воплощение глянцевой красоты — безупречные черты лица озаряла почти ласковая улыбка; натренированное тело, излишне жилистое на мой вкус. Черный пуловер, черные джинсы, того же цвета ботинки — весьма символично. Одежда оттеняла идеальный бронзовый загар и шла к его паскудной душонке.

— Доброй ночи, дамы! По какому случаю собрались?

— У нас девичник. Пижамная вечеринка, — холодно отозвалась я. — Заказали стриптизера, а каким-то шальным ветром надуло тебя.

Мэрион огляделся и впечатлено покачал головой.

— Вижу. Вместо подушек, стульями дрались? — он улыбнулся так, что мне полагалось растаять в лужицу. Не вышло.

— Подушки кончились, — огрызнулась Лорелея. — Как раз обсуждаем, во что бы еще поиграть.

Внешне все мы были образцом благоразумия. До этой минуты. Изобразив кокетливую улыбку, русалка легкомысленно потеребила подол платья. С текучей грацией она шагнула к бэлморту, и в этом движении было столько соблазна, что у меня лицо зарделось. Я нутром чуяла, что подруга собирается выдать какую-то матросскую пошлость и схватила ее за руку. Надув обиженно губки, она внезапно преобразилась. Склоняя медленно голову набок, Лорелея буравила бэлморта леденеющим взглядом, в котором пробуждалась необузданная стихия. С ее кукольно-прекрасного лица ушли все эмоции.

Мэрион наморщил лоб — снисходительно и иронически.